Она же по-кошачьи трётся об меня щекой и шепчет в ответ : «Не бойся, милый. Всё будет хорошо. Тем более ты будешь нас прикрывать».
Я ещё крепче вжимаюсь в её щёку, и уже готов прошептать новый аргумент, но Геракл, в очередной раз усмотревший в этих обнимашках нечто большее, орёт «Горько!».
Его крик подхватывают все сидящие за столом и даже подлец Буратина.
«Го-орька…го-орька…го-орька!»
«Да идёт всё к чертям!» Я беру Светку за щёки, притягиваю её к себе, прижимаюсь губами к ароматным мягким створкам. Она не отстраняется, её губы начинают танцевать и даже маленький язычок пробирается в рот и встречается с моим. Парни продолжают скандировать и бить в ладоши, пока мы, словно юные влюблённые, целуемся на виду у всех. Мы целуемся страстно, бесконечно долго, и наши прижатые друг к другу головы извиваются в самом приятном танце.
Где-то далеко, на заднем плане, Геракл, будто читающий молитву поп, провозглашает певучим баритоном:
– Вячесла-ав Иванович! Согласен ли ты-ы взять в жёны Све-етку…ммм…Светла-ану ммм…Ба-атьковну и бы-ыть с ней в горе и в ра-дости!
С трудом оторвавшись от вкуснейших губ, я вижу её счастливое лицо. Светка улыбается, и щёки её горят, как у восьмиклассницы.
– Согласен! – ору я, при этом глядя только на Буратину. – Жду дальнейших инструкций!
– Каких инструкций? – В недоумении пожимает плечами Геракл.
– Ой! – луплю себя ладошкой по лбу. Чё-то я совсем загнался. Я хотел сказать, что жду ответа второй стороны.
– Светла-ана Ба-атьковна согласна ли ты-ы…– Начал было Геракл, но Светка поспешила его прервать.
– Вообще-то я Алексеевна, и ты на попа не тянешь, чтобы перед тобой исповедоваться. А насчёт ответа – она поворачивается ко мне, прожигая хищным взглядом. – Я подумаю, тем более ночь ещё длинная.
Все, включая собирающегося было обидеться Геракла, оживляются.
– Ну вот и ладушки! – Потирает ладони Буратина. – Значит, к утру ждём интригующую развязку.
Развязка, так или иначе, будет и, может быть, не одна, только пока об этом знают не все присутствующие.
***
Опять брякаем стаканами, выпиваем, закусываем, закуриваем, и во время этого алкобрэйка Буратина успевает настрочить очередной меморандум.
Я быстро скольжу взглядом по сообщению, пытаясь уловить в нём главную суть.
Всё проще пареной репы. Где-то там, в другой части этого здания, началось долгожданное шоу. У нас есть час, а может полтора, пока они управятся и проводят девчушек. Как только два уставших, но довольных братика снова окажутся в комнате отдыха, там должны появиться Буратина и Светка. Всё, что они будут исполнять там – полная импровизация. Финал спектакля будет зависеть не только от мастерства актёров, но и от реакции зрителей. С удачным вариантом всё понятно. В случае неудачного, всё можно будет свести к банальной шутке и разойтись углами. По крайней мере, Буратина уверяет, что это самый неблагоприятный исход.