Он осквернил места, которые ассоциируются у меня с самой невинной порой жизни. Это дело становится все более личным. Вместе с новой жертвой Душитель убивает частичку меня, забирает что-то, что мне дорого: покой, воспоминания, надежду на лучшее и веру в людей. Я теряю жизнь по каплям. Карьера, да и не только она, несётся под откос. Если я его не поймаю, то меня не станет, как и их.
Под подошвами мягко шелестит лесной настил. Этот звук, что всегда воспринимался, как что-то уютное, сейчас кажется хрустом костей на капище.
— Вот зараза! — потираю ушибленный лоб. Меня только что хлестанула очередная ветка.
— Извините, босс, что подняли вас посреди ночи, — извиняется Саймон, который идет рядом, освещая мне путь мощным фонарём.
— Издеваешься? Если это опять наш парень, и ты бы сразу мне об этом не сообщил, я бы как минимум вынес тебе выговор.
Мы находимся в самой заросшей части заповедника. Сюда редко кто заходит. Я продираюсь сквозь ветки, прикрывая лицо руками, перешагиваю корни, которые вылезли наружу и норовят подставить подножку. С каждым шагом прохладный ночной воздух становится всё более затхлым.
— Наши уже развернули бурную деятельность, — говорит Саймон, словно спецы способны вернуть убитую из мёртвых.
Я уже вижу свет прожекторов невдалеке, и фигуры, облачённые в белые костюмы, которые снуют между деревьями словно призраки.
— Кто нашел тело?
— Да тут парочка решила устроить романтик под звездами.
— В такой глуши?
— Единение с природой хотели почувствовать, — пожимает плечами Саймон. — Или провести время наедине.
Я тяжело вздыхаю. Давным-давно мы с Кэтрин были как это парочка. Нам хотелось забраться подальше, чтоб видеть только друг от друга. Но для нее я быстро стал чем-то повседневным, скорее, другом, чем возлюбленным. Когда же мы так и не смогли завести ребенка, жена и вовсе охладела. А мне так хочется насытиться огнем, чтоб тот бежал по жилам и зажигал глаза.
— Почувствовали? — отшучиваюсь я, пока протеже не стал допытываться, что меня гложет.
— Ну, парень пошел отлить и наткнулся на коробки. Три штуки. Заглянул в одну и всю веганскую еду выблевал.
— Заблевал место преступления? — морщусь я.
— Ну да, и я его не виню.
Мы проходим мимо палатки, рядом с которой сидят бородатый парень и девушка. Бородач бледный, и Эли хлопочет над ним со своими медицинскими штучками. Она у нас специалист хоть куда! Хоть живого реанимирует, хоть про мертвого всю подноготную расскажет.
Я игнорирую свидетелей. Надо сначала взглянуть на находку. Парочка подождет.
Саймон приподнимает желтую ленту, которой огорожен периметр, и мы заныриваем внутрь хорошо освещенной мощными фонарями местности. Он затыкает нос тыльной стороной ладони и в момент зеленеет, хотя запах еще не столь острый.