Митчелл поворачивает голову и смотрит на меня так, будто видит впервые. Наверное, догадывается о моих греховных мыслишках.
— То, что там происходит, можно назвать как угодно, но не любовью.
— И что это тогда?
Пожимает плечами и отворачивается. Дышит тяжело, как на ринге.
— Не знаю. Похоть, жестокость, эгоизм.
— Что там за дверью, Митчелл? — давлю я. Знаю, что режу по живому. Но это ради его же блага.
— Там моя спальня, я же говорил.
— Я должна увидеть, что там! Сейчас!
— Нет, Бекки, — качает головой. — Тебе разрезали живот, вытащили кишки, промыли от гноя и уложили обратно. Я не понесу тебя туда.
Я понятия не имела, что кишки можно вытащить, прополоскать в тазике, как грязное белье, и запихнуть обратно. Впечатляет. Но Митчеллу меня не запугать.
Я делаю над собой усилие и поворачиваюсь набок. Насколько мне позволяет капельница в руке и распоротый живот, конечно.
Митчелл тоже поворачивается ко мне. Его рука ложится на мою щеку, и у меня появляется чувство, что он просто научился усыплять мою бдительность.
— Ты столько раз просил тебе довериться, и я доверялась. И сейчас, когда я прошу довериться мне единственный раз, ты не можешь показать мне чёртову комнату! Что за той дверью? Если ты меня туда не понесешь, я встану и уйду. И мне плевать, что придётся придерживать кишки руками.
— Ты упрямая, — констатирует он. — Я покажу тебе всё, но потом, ты будешь делать то, что я говорю, потому что я хочу, чтоб ты быстрее поправилась.
Я смотрю на него и не могу поверить, что мой блеф сработал. Неужели Митчелл так боится, что я уйду? Если так, то я, и правда, ему дорога, и я приучу его быть моим.
Митчелл аккуратно вытаскивает иглу из моей руки и заклеивает пластырем с мультяшками. Который раз за день поднимает меня на руки вместе со всем тем, что торчит из моего тела. Я морщусь от боли и судорожно вцепляюсь в его шею. Он влажный и горячий, как из сауны. Несмотря на то, что мне больно и плохо, я борюсь с искушением припасть губами к его шее. Почему Митчелл так круто пахнет?
Минута до выхода в открытый космос. Внутри всё замирает, и я прижимаюсь к нему еще плотнее. Что я вообще ожидаю там увидеть? Пыточную? Филиал секс-шопа? Два в одном? Мои ожидания в любом случае не оправдываются.
Это обычная спальня. Только на потолке огромное зеркало. А так, обычная кровать, застеленная белым шелковым покрывалом, с массивными деревянными столбиками по четырем углам и платяной шкаф, который тоже весь зеркальный. Зеркала могут быть фетишем?
Он вносит меня внутрь и останавливается, не решаясь положить меня на кровать, где он залюбливал их до смерти. Ах да, это не любовь. Затрахивал до последнего вздоха.