А в итоге, эта женщина взяла все в свои руки и решила встать на путь героя сама.
Джон почти не спускал с нее глаз и тихо продвигался вперед, закрывая ее собой. К счастью, выбрались они без преследователей. Те, кого встретил Джон, вернувшись за Натали, были последними.
Он помог ей устроиться на пассажирское сиденье и сел за руль, выжав газ в пол. Не оборачивался на склад. Натали истекала кровью и нуждалась в медицинской помощи.
— Если ты везешь меня в больницу, то это плохая идея, — предостерегла его Натали.
— Слушай, леди-терминатор, может, ты сама себе пули вытащишь и раны зашьешь? — вот теперь она достигла крайней точки его терпения. Он, мало того, что разогнался выше допустимого, так еще боролся с желанием придушить ее.
— Джон, у меня огнестрел. Врачи заведут дело, — тихо напомнила ему.
Закон — это некая черта. Люди находятся по разные стороны. И перешагнуть ее совсем не составляет трудности. Сегодня ты ловишь преступников, и вот, спустя мгновение, ты сам становишься убийцей. Даже если действовал во благо. А Натали, вынужден признать Джон, стреляла и убивала с хладнокровной и профессиональной точностью.
Это же именно то, чего он хотел. Натали больше не по разные стороны с ним. Она рядом, за той же чертой. Но почему же так противно от самого себя? Как ему удалось так быстро извратить ее и погрузить на дно трясины?
— Меня пугает, с какой легкостью ты это говоришь, — внутри разверзлась пустота. Выжженная земля после бомбежки. — Скажешь еще и пистолет с патронами левые?
Молчит, зараза. Вот тебе и федеральный агент Натали Лагранж.
— Послушай, ты истекаешь кровью, — он пытался ее вразумить. Она нуждалась в медицинской помощи, и плевать, если их обоих посадят, зато он спасет ей жизнь.
— Прости меня, пожалуйста.
— Господи, да за что?! — Джон эмоционально не выдерживал. Резко притормозил и съехал ближе к обочине. Ему нужно все взвесить и решить, что делать, куда ехать. Почти не соображал
— Я испачкала салон в твоей машине.
Он посмотрел на нее как на умалишенную и не мог понять, что с ней происходит. Нежные губы приобретали нехороший синеватый оттенок.
— Если для тебя это важно, то дашь денег на химчистку, — он не знал, как ее еще можно успокоить. Сейчас бы он пообещал ей, что угодно, лишь бы она так не страдала.
— Я теперь безработная.
— С каких это пор?
— С того момента, когда поехала к тебе.
Ясно.
Хотя нет, ничего не ясно. Она могла бы посадить его за решетку, развернуть охоту на Чеза и сделать этот мир чуточку лучше. Вместо этого она добровольно прыгнула в темное болото, перечеркнув свою карьеру. Ради чего?