– Дурак, какой же ты дурак, – неожиданно выпалила девушка, и не справившись с охватившими её эмоциями, она толкнула его в плечо, от чего Двейн дёрнулся, чуть не рассыпав крошечный механизм. Эбби вскрикнула, осознав, что только что чуть не натворила, вскочила и быстро отошла в другой конец комнаты. Двейн отложил инструмент, со вздохом поднялся и подошёл к ней, обняв сзади за плечи. Девушка всхлипнула.
– Ну что ты? Эбби, ну прости, я просто неудачно пошутил. Не плачь, я и правда дурак, прости, а? – он потёрся подбородком об её макушку.
Эбби развернулась в его руках и обняла, уткнувшись ему в грудь.
– Лучше бы ты мне это не рассказывал, – тихо прошептала она, всхлипнув, – Теперь, когда ты будешь уходить за заказом, я буду умирать от тревоги и страха за тебя.
– Да не бери в голову, всё будет хорошо, – он успокаивающе погладил её по спине.
– А почему носить часы не могут их слуги? Вон их сколько в больших поместьях. Пускай сами и охраняют свои сокровища, – пробурчала она куда-то ему в рубашку.
– Это моё условие.
Эбби удивлённо подняла на него глаза.
– Ну, чтобы у слуг не возникало соблазна отправить меня в тюрьму, – как можно мягче сказал он.
Эбби непонимающе смотрела на него, а потом, когда смысл его слов наконец дошёл до неё, она снова заплакала.
– Не накручивай ты себя, пожалуйста. Воровать я ничего не собираюсь, хотел бы, уже давно бы сбежал. И в конце концов за все эти годы ничего не… – она прижала ладонь к его губам, не давая договорить, а потом, не поднимая головы пробурчала:
– Тебе можно, а мне нет?
– О чём ты? – он приподнял её подбородок, заставляя посмотреть на себя.
– Два дня назад, когда я порезала палец, ты бросился ко мне, как будто я себе руку отрубила. А потом, думаешь, я не видела, как дрожали твои руки ещё полдня, что ты даже работать не мог?
Двейн с шумом выдохнул и прижал девушку к себе. «Вот же глазастая. Надо учиться лучше скрывать свои страхи и эмоции, а то ещё немного, и я тоже начну рыдать вместе с ней».
– Я просто очень сильно боюсь потерять тебя, – прошептал он.
– А я тебя, – она снова всхлипнула.
– Ну всё, хватит. Я не могу видеть, как ты плачешь. У меня сердце останавливается. Успокойся, всё будет хорошо, – он поцеловал её в макушку. «Как бы он сам хотел в это верить…»
Сейчас им было так хорошо только вдвоём в их маленьком отвоёванном у судьбы мирке. Только сжимая её в своих объятиях, он мог выдохнуть и расслабиться. Оба до конца не верили в своё счастье, даже больше в само их право на это счастье. Под защитой их маленького дома они чувствовали себя сейчас в безопасности. Ничего не прося и не требуя от других, они отчаянно, как маленькие дети, хотели, чтобы их оставили в покое и не трогали. Оба, конечно, понимали, что это невозможно и что это всего лишь обман и иллюзия, но им так сильно хотелось продлить это время пусть и призрачного счастья, наполненного только друг другом. Поэтому сегодня Эбби так и не осмелилась заговорить с ним о Бетси.