- Ох, дед Георге, видно, ты все деньги хочешь пожертвовать зубным врачам! - шутливо посетовала госпожа Деляну.
- Пусть их грызут, барыня... Разве я вам не давал леденцов, когда вы были маленькая!..
Госпожа Деляну улыбнулась. Так оно и было. И она тоже... Много воды утекло с тех пор.
- А сейчас угостишь, дед Георге?
- Да ведь, барыня! Как скажет барышня!
Ольгуца ломала длинные, матовые палочки леденцов... Начался пир: Ольгуца, сидя на козлах, ломала, грызла, сосала и глотала, снова ломала и так без конца; Моника, в коляске, тихонько грызла леденцы. Госпожа Деляну неумело сосала ванильный лед и думала о прежних каникулах... Дед Георге дергал себя за усы и улыбался. Ольгуца и о нем не забыла: подсунула ему в рот леденец; дед Георге бережно спрятал его в карман, словно драгоценный дар.
- Дед Георге, ужасно хочется огурчика... знаешь, с солью и перцем! хрустя леденцами, сетовала Ольгуца.
- А вот как приедем домой, так и приготовит дедушка огурцы так, как только он и умеет.
- Дед Георге, давай купим гороху в корчме... Сто лет не ела! В кафе гороху не бывает! Слышишь, дед Георге?
- Слышу!
- Купим?
- Купим, как не купить!
- И съедим.
- Были бы у меня зубы, я бы тоже ел, мышка!
- Как, дед Георге? Ты не будешь есть горох? Тогда сварим его.
Ржание коня возвестило о приближении дрожек; лошади, запряженные в коляску, воинственно заржали в ответ. Ольгуца обернулась назад, посмотрела, нахмурилась и опустила руку на кнут.
- Дед Георге! Помоги! Они нас догоняют!
Крепко любил дед Георге своих лошадей, - и тех, что были впряжены в коляску, и тех, что в дрожки. И все же пустил их во весь опор, как в былые времена, когда господа не знали удержу ни в ярости, ни в веселье и когда возницы, потрясая кнутами, въезжали на кореннике в ворота дома, дабы возрадовалось сердце господ от восторженных вскриков дам. Дед Георге еще помнил те времена, и Ольгуца знала о них по его рассказам.
- Хии-хии!.. - гикнула Ольгуца.
Дед Георге только усмехнулся; зашипел змеей кнут; кони перешли в рысь, встряхивая тяжелыми гривами и размахивая длинными хвостами... И восемь копыт начали выбивать барабанную дробь.
- Обернись назад, Моника! - кричала Ольгуца во все горло, не помня себя от восторга.
Моника встала на колени и выглянула из-за опущенного верха коляски.
- Догоняют?
- Пожалуй... - последовал уклончивый ответ.
- Догоняют?
- Пожалуй, да, - с опаской отвечала Моника.
- Догоняют? - гаркнула Ольгуца, выхватывая кнут из рук деда Георге.
- Да-да! - испуганно сказала Моника.
Длинные и изящные, как стрекоза, дрожки оказались рядом с коляской, готовясь обогнать ее.