– Ах ты ж!.. – выругался он. Зрелище на самом деле поразило его. Его охота еще ни разу не приносила такой… добычи.
Девушка очнулась и посмотрела на охотника. Волк вздрогнул, вяло дернулся в сторону и заскулил – тонко и жалобно. А потом поднял голову и замер, не мигая глядя на человека.
Охотник смотрел в глаза то девушке, то волку, и видел в них нечто похожее. Что-то большое, непонятное ему. Не страх, нет. И не боль. Хотя и то, и другое читалось во взгляде зверя. Но было еще что-то. Ожидание неизбежного конца и в то же время – спокойствие? Если это только возможно. И еще – понимание?
Словно сама глубина мудрости мира смотрела на охотника, ожидая его решения.
Один вопрос на двоих. И один ответ на двоих.
– Отпусти его, – сказала незнакомка и улыбнулась. Светло и нежно. Окровавленная, замерзшая, иней на ресницах, и рядом страшный волк, прячущийся от возмездия в ее объятиях – картина впечатляла. Охотник, видавший многое, растерялся.
– Отпусти, – снова сказала девушка. Тихо, но твердо. – Тебе не нужна его смерть.
– Хорошо, – неожиданно для самого себя согласился охотник.
…Волк попытался встать на ноги, но не смог. Кость была раздроблена, сухожилия порваны, мышцы, побывавшие в зубах капкана и собственных, повреждены. Девушка поднялась и зашаталась.
Охотник едва успел подхватить ее.
– И что ж мне с вами делать?! – в сердцах воскликнул он.
Выбирать было не из чего. Полубесчувственная девушка оказалась очень легкой, невесомой. Как снежинка. «И в чем-то душа держится?» – подумал охотник и сам поразился нежности, с которой укладывал ее на сани и укрывал, чтобы согрелась. Рядом с ней зачем-то водрузил волка. Незнакомка очнулась, улыбнулась ему, охотнику, снова светло-светло, притянула волка к себе за шею и впала в забытье.
Лошадь храпела от страха и пыталась рвать поводья, а потом успокоилась. Странная церемония двинулась в сторону хижины охотника.
Прошло несколько недель.
Раны девушки – охотник узнал, что ее зовут Амалия, – заживали быстро. Они не были глубокими, просто она потеряла много крови. А волк… волк тоже на удивление поправлялся легко. С перемотанной лапой, с наложенной на нее шиной он, хромая, ковылял за Амалией по пятам что добрый пес и все время вилял хвостом, заглядывая ей в глаза.
И даже – о, чудо! – вел себя по отношению к охотнику вполне дружелюбно. Сам охотник старался держаться от волка подальше. Поначалу сто раз пожалел о своей внезапной доброте и порывался пристрелить зверя, но его останавливала Амалия. Как по волшебству, девушка появлялась рядом именно в тот момент, когда он в ярости хотел схватиться за ружье, и вместо холода оружия его руки натыкались на мягкие ладони девушки. Она молчала, смотрела в глаза, не отпускала его рук… и гнев проходил, угасал, стихал, оставляя чувство свежести после грозы – так, когда заканчивается страшная черная буря, становится светлее, еще продолжается дождь… но на небе появляется радуга.