Пытаясь разузнать у девушки хоть что-нибудь о ней самой, охотник боялся проговориться, что его единственной целью было истребление всех волков в округе. Ему было стыдно. Хотя еще недавно именно это было смыслом его жизни.
Амалия быстро нашла чем заняться. Она убиралась и готовила, стирала и чинила охотнику одежду так, словно всегда только этим и занималась. Очень мало говорила, но одним из первых ее вопросов было:
– Где твоя жена?
– Она умерла, – ответил, помрачнев, охотник.
– На небесах хорошо, – прошептала Амалия.
– Что ты сказала? – мужчина не расслышал тихих слов девушки.
– Нет-нет, ничего. Я так… я понимаю.
Амалия улыбнулась и больше ничего не спрашивала.
Охотник, первое время относившийся к девушке с настороженностью, понемногу оттаивал. Было до сумасшествия радостно приходить в теплый, а не выстуженный ветрами дом. Носить чистую одежду. Спать на хрустящих, пахнущих морозной свежестью простынях. Обрезать отросшую спутанную гриву. Амалия так смеялась, взъерошив его остриженные теперь по плечи темные волосы. Это было приятно. Это случилось лишь единожды, но оказалось достаточным, чтобы принести измученной душе охотника тепла и невыразимого словами, отчаянного желания ласки – снова и снова.
Вкусная еда, приготовленная с заботой и нежностью, уют, которого давно не было, постоянная улыбка и удивительная нетребовательность девушки раз за разом, одну за одной вынимали иголки из его сердца. Было немного больно и непривычно учиться улыбаться снова: губы не слушались. Но на его лице стала появляться улыбка – когда он видел, как хлопочет по дому Амалия, как ловко у нее все получается, как умудряется приготовить так вкусно из немудреных продуктов, которые охотник запас на зиму… как играет с волком, а тот, тявкая, как простая собака, все еще хромая, играет и подскакивает, и старается лизнуть девушку в щеку. Ее постоянная улыбка слегка беспокоила, а глаза… притягивали неимоверно. Он мог бы смотреть в них часами, будь на то его воля.
Охотник готов был поклясться, что это глаза не девушки, а глаза мудрой, много повидавшей и много пережившей женщины. Но она была еще так молода! Так откуда же такая глубина?..
Он удивлялся снова и снова. Казалось, девушка не боится ничего, не боится оставаться одна, когда он уходил надолго – это ему было поначалу страшно оставлять ее, да еще и наедине с волком. Охотник теперь не покидал дом без необходимости, а возвращаясь с ужасом думал о том, что может там ждать… но его всегда встречала Амалия с неизменной улыбкой на губах, гладившая оклемавшегося серого. Со временем охотник понял, что она на самом деле не боится ничего и никого – не боится темноты, оружия, зверей, острых предметов, огня, людей… и его. И все же как она оказалась одна в лесу? Он так и не узнал. Кто она и откуда, есть ли у нее родственники, куда и зачем шла, или сбежала?.. Может, она преступница?.. Может…