Но сейчас призрак отступил и, казалось, на самом деле простил. Попрощался и ушел, оставив в душе тонкое, незнакомое чувство всепрощения и любви. Было светло и легко. Не было больше горя, не было сожаления и чувства невосполнимой утраты. Не хотелось мстить, не хотелось убивать. Хотелось жить… и любить. Снова.
Охотник чувствовал себя живым – не призраком, в которого он сам он превратился после смерти жены, а человеком из плоти и крови, мужчиной. Мужчиной, который имеет право на жизнь. На любовь, на то, чтобы чувствовать себя счастливым и не винить никого, и прежде всего себя в том, что исправить уже невозможно.
Стало тепло.
Хотелось думать, что так теперь будет всегда.
Однажды утром охотник застал Амалию за тем занятием, стать свидетелем которого он опасался больше всего. Вещей у девушки было совсем мало, и вот теперь она аккуратно укладывала их в дорожную сумку.
– Ты куда? – опешил он.
– Мне пора, – улыбнулась Амалия. Странная девушка – почти всегда улыбалась. Даже тогда, когда он обрабатывал раны, нанесенные волчьими зубами, улыбалась. Не плакала. Она, наверное, вообще не плакала никогда.
– Он, – кивнула Амалия на волка, – защитит тебя от всех бед. Спасибо тебе.
Охотник нагнулся и потрепал волка за холку. Если бы кто-нибудь сказал ему на пару месяцев раньше, что он способен на такое – не поверил бы, решив, что над ним жестоко издеваются.
– Но ты… ты не можешь уйти, останься…
– Я остаться не могу, – прошептала Амалия, тихонько поднимаясь на цыпочки и целуя охотника в покрытую щетиной щеку. Впервые за все время в ее голосе послышалась грусть. – Мне нужно идти.
– Но куда, зачем, откуда ты шла? Ты так и не рассказала ничего. Я так ничего и не узнал о тебе… ничего не знаю…
– Нечего рассказывать, – Амалия покачала головой. – Мне просто нужно идти, и я иду – давно… а когда приду, пойму. А до тех пор не могу останавливаться надолго. Мне было очень-очень хорошо у тебя. Ты такой… ты замечательный. У тебя все-все будет хорошо. И теперь ты не один… А мне пора. Правда, пора. Прощай.
Она потянулась к охотнику снова, поцеловала его в губы.
– Я люблю тебя, – прошептал охотник, чуть отодвинув девушку от себя и со всех сил сжимая хрупкие плечи. Смотрел в ее глаза и не мог наглядеться. Но не видел там и намека на то, что она останется. И все же. – Люблю, не отпущу.
– И я тебя. И тебя я тоже люблю, – с нажимом ответила Амалия, странно выделив слова «тебя» и «тоже». Словно был еще кто-то рядом. Мужчина не обратил внимания. Убрала его ладони с плеч. Охотник подумал, что наверняка на коже останутся синяки… тут же прильнула к нему, как зверек, потерлась щекой о плечо. – Но мне, правда, нужно идти.