Потом вызову аварийку и жалобу на него напишу! Такую, чтобы больше не смел даже приближаться к нашим трубам! А еще…
– Слушаю, – сонное, хриплое и совсем не такое, как ожидала, режет слух.
Спотыкаюсь и чуть было не клюю носом пол в вестибюле. Убираю от уха телефон и смотрю на экран.
Очень хочется выругаться, потому как я спутала номер. Забыла, что звонила Горскому. Черт!
– Рада, это ты? – догадывается он.
Ну а что еще за дура может звонить второй раз за сутки и молчать в трубку? И это я его странным звала? Да из меня прямо идеальный сталкер с маниакальными наклонностями вышел.
– Извини.
– Что там на пятом происходит вообще? – слышу женский голос из-за двери.
Оборачиваюсь к сменной вахтерше со стационарным телефоном в руке.
– Это у нас! – зову ее. – Покажите, где воду перекрыть и…
Отвлекаюсь, вспомнив, что не закончила разговор. Меня разрывает во все стороны.
– Извини, я ошиблась номером. Извини.
Убираю мобильный в карман и подбегаю к женщине, которая запахивает халат.
– Сантехник воду спускал в комнате. Прорвало сильно, там кипяток. Я не знаю, что делать. Нужно перекрыть, но у меня нет специальных ключей или что там нужно.
Женщина берет под локоть и ведет вперед.
– Я давно говорю – взашей гнать Петровича надо. Пойдем. Я двадцать лет прожила одна, без мужика, уж перекрыть-то воду сумею.
Через час кожа на руках покрывается противными морщинками. Не чувствую ни ладоней, ни ног – окна открыты, вода остыла, но от этого не легче. Мы с Лидой пока вычерпали ее, заледенели. У той губы синие, представляю, как выгляжу со стороны я.
Даже смотреть на комнату без слез невозможно: все то малое, что было, – испорчено. Пол вздулся, обои пузырятся, кеды расклеились. Хочется плакать, но не могу даже слез выдавить. Хорошо, хоть подо мной никто не живет – квартира стоит пустой уже много лет.
– Спасибо, Лид, брось ты, – выдергиваю тряпку и кидаю на пол.
У нее руки трясутся, как и мои.
– Заболеешь, иди согрейся.
– А ты?
Поднимаю на нее глаза, вижу, что синяк на лице стал уже желтым и потихоньку проходит. Она хорошенькая, когда на ней нет вызывающего макияжа и следов токсичной любви. Мнется под моим прямым взглядом, будто пытается что-то сказать.
– Я знаю, что это твои друзья его прогнали.
– Не совсем понимаю тебя.
– Я хотела сказать спасибо. Правда, – она сжимает мою руку, – я бы не сумела сама.
Не нахожу, что ответить, но в голове складывается мозаика. Оборачиваюсь, когда слышу шаги и застываю. Лида, завидев в дверном проеме Горского, сразу тушуется и убегает к себе в комнату.
Вслед за ним в дверях появляются люди в рабочей форме и с чемоданчиками – инструменты, наверное.