— Ну как, легче?
Я с трудом распахнула свинцовые веки и невероятным усилием воли сфокусировала взгляд на лице Никиты. Он немного хмурился, но даже за сведенными бровями и чрезмерной, показной строгостью я чувствовала его беспокойство. Он волнуется? Сочувствует? Диссонанс между его видом и моей уверенностью в его чувствах ввел в секундный ступор. Я не могла понять, откуда я знаю то, что он испытывает, но я это знала!
Никита не торопился освобождать меня от веса своего тела, поэтому мне пришлось самой его отодвигать и это тоже добавило новых ощущений. Тысячи раз я держала Никиту за руку, сотни раз дотрагивалась до его плеч, спины и груди, но именно сейчас каждое касание вызывало слабое покалывание в кончиках пальцев и мне казалось, что от кожи Никиты к моим ладоням тянутся невидимые, связывающие нас, нити. Помимо покалывания я чувствовала незнакомую вибрацию внутри тела Никиты, словно там, под горячей кожей урчит довольный кот.
— Так тебе легче? — Никита повел плечом, отзываясь на мое прикосновение, чем опять напомнил кошку, выпрашивающую ласку, поднялся с кровати и протянул ладонь, чтобы помочь встать и мне.
Я машинально приняла его руку и, только заметив едва заметную удовлетворенную улыбку, поняла, что именно сделала.
— Ты не хочешь со мной разговаривать? — Никита сел один из стульев, я заняла второй, правда, предварительно отодвинув его за стол, чтобы увеличить расстояние.
По телу все еще гуляла странная то ли тяжесть, то ли слабость, но я запрещала себе сосредотачиваться на этих ощущениях.
— Можно и поговорить, но я не представляю о чем. О погоде? О сессии?
— О нас, — перебил мои кривляния Никита и я опять отметила его незнакомую мне взрослость и уверенность.
Невероятно! Не может же человек так измениться за несколько часов. Или может?
— Твой преподаватель рассказал тебе об оборотнях? — Никита дождался моего мрачного кивка и продолжил: — Я сам так обалдел, чуть с ума от радости не сошел.
— От радости? — я поверить не могла в его слова.
— Да, от нее самой. — Никита прищурился. — Ты не знаешь, каково это — ощущать, что внутри тебя живёт кто-то ещё. Я же думал, что у меня раздвоение личности, понимаешь? Начитался всякого… Боялся сам себя, и за тебя боялся. Но твой Бельшанский и его альфа объяснили мне все, помочь обещали.
Мой Бельшанский? Да он такой же мой, как и твой. Уставший от эмоций мозг зацепился за незначительную деталь и мне потребовалось усилие, чтобы вернуться к теме разговора.
— А ты точно уверен, что у тебя тоже самое.. — Я опасливо покосилась на грудь Никиты и покрутила пальцем в воздухе. — Ну… волк внутри..