— Это у тебя оправдание такое? Ещё скажи — в презервативе не считается! — От злости я готова была стукнуть бабника чем-нибудь по пустому чайнику, который у него был вместо головы, но под руками оказалась только подушка и я справедливо рассудила, что особого вреда она ему не принесет.
— Настя, послушай, — Никита вздумал схватить меня за руки и, тем самым, выпросил-таки оплеуху перьевым предметом. — Раньше я и подумать не мог, что мы когда-нибудь будем вместе. Я мечтал о тебе, безумно хотел и надо было что-то делать с этим. Но, прошу, верь мне — это все в прошлом и больше никогда не повторится.
Я, прищурившись, разглядывала Никиту и удивлялась буре чувств внутри себя. Это так странно… Ну не могу же я его ревновать, правда? Я просто обижена. И ещё немного брезгую. Бррр, ужас какой! Он и с ними делал все те вещи, что со мной? Целовал их, ласкал, шептал успокаивающие слова, трогал "там". Фуу..
Чем больше я смотрела на Никиту, тем яснее понимала — не очень-то он и расстроен моим выпадом. Даже, наоборот, доволен.
— Ты решил подработать новогодней гирляндой? Чего светишься так? — моей подозрительности сейчас позавидовала бы баба Шура, наша районная знаменитость. А знаменита она была своей вялотекущей манией преследования и теорией всеобщего заговора против нее. Любой взгляд, жест, смех на противоположной стороне улицы она интерпретировала, как направленный на нее. И сейчас я, кажется, начала понимать старушку.
— Мне очень приятна твоя ревность, — теперь Никита не скрывал широкой улыбки, ну а я — возмущения.
— Что? Я ревную? Да было бы кого и к кому! Мне просто противно! Сам представь — тебе бы понравилось дотрагиваться до меня после какого-то мужика?
Никита зарычал и его лицо приобрело яростное выражение от которого ледяная дрожь прокатилась по телу, скрутилась в тяжёлый шар в районе живота и рухнула вниз, заставляя колени подломиться, а меня упасть и в ужасе забиться в ближайший угол между стеной и кроватью.
Он вернулся… Никита номер два вышел на волю и потребовал моей крови.
Живое воображение развернуло красочную картину безрадостного будущего и я застонала, вжимаясь в стену, подтягивая колени к груди и прикрывая руками голову.
— Настя… Настенька, не бойся. Да что ж такое… Все хорошо… Иди ко мне… - из узкого пространства Никите не сразу удалось вытащить мое скованное страхом тело, а я и не думала упростить ему задачу, хоть и с огромным облегчением отметила, что "у руля" мой привычный Никита, а не тот, второй. — Ну все-все, успокойся. Трясешься вся. Перепугалась..
Никита усадил меня себе на колени, обнял и шумно задышал в макушку, тихо баюкая и прижимая к сердцу.