Хранительница родовой магии удовлетворённо кивнула и повернула свою черепушку ко мне. Она получила от Молла то что хотела. Его заверение в преданности. Мне.
— Солнышко как день прошёл?
Я без утайки подробно рассказала хранителям о сложностях первого дня в академии. В том числе и о причинах попадания в лазарет.
— Эрвина, трусливая душонка. Она со своим родовым призраком не знает с кем связалась, — узнав о наших с ней разногласиях, разозлился Молл. — Нанесу я Окхэму визит. Растолкую ему что к чему. Будет знать, как обижать нашу девочку. Он ещё не знает, кто усилил искру Нели.
— Лучше ему и дальше не знать.
— Тебе не надоело постоянно со мной спорить? — с тяжким вздохом произнёс Молл, словно вынужден был повторить это в тысячный раз.
— Нисколечко, — поддразнила его Авия, и более серьёзным тоном продолжила: — Магический источник у Нели пульсирует слабо. Лучшего времени избавиться от неё враги твоих хозяев не найдут. Стоит участиться нападениям, и она навсегда лишится магии. Источник под постоянным давлением потухнет.
— Знаешь, над этим стоит поразмыслить. Узнав к кому роду, она принадлежит, Окхэм обязательно сообщит об этом главе рода. Он воспользуется случаем и натравит на неё своих наследников. Без поддержки всего нашего рода девочка уязвима. Не стоит мне встречаться с Окхэмом! — тоном, достойного победителя, огласил своё решение Молл, забыв, что встреча с ним была его идеей.
Свет в глазницах Авии мигнул.
— Простите, я должна идти. Глава рода зовёт.
Клацнув челюстью в подобии улыбки она растворилась в воздухе.
— Пойду, прослежу за ней. Вдруг удастся чего-нибудь путное узнать, — стремительно пролетел над столом Молл, приподняв вверх верхние тетрадные листки.
На прощание мигнув, желтоватыми глазницами, он испарился.
Я вернулась к конспектам.
Если судить по толщине исписанных ребятами листов, мне предстояло до утра сидеть над ними. По началу незнакомые слова и сложные построения формул плохо откладывались в голове. Я не всегда понимала о чём пишу. Однако постепенно магическая структура перестала выглядеть для меня аброй-кодаброй.
Далеко за полночь меня всё-таки сморил сон. Уснула, положив голову прямо на конспекты. Глаза устали и я ненадолго их прикрыла. Потом шея заныла. Голова отяжелела. Я легла передохнуть. Всего на минуточку.
— Я тебе предлагал Неля, чтобы твои дружки переписали конспекты. Зачем было упрямиться?
От упоминания моего имени я выпуталась из пут сна. Разлепила глаза, и вяло попросила:
— Отстань. Немного отдохну и продолжу. Хватит меня жалеть. Сама
справлюсь.
— Забыла строптивица? Я — демон. Мы не знаем, что такое жалость.