– Вот и все, я сейчас тоже лягу, посуду просто сюда поставишь – показала она на один «шкафчик» в стенке в душевой, – она почистится. Как пользоваться душем сообразила?
– Да, я видела такую модель раньше, спасибо! – она лучезарно мне улыбнулась и закрыла дверь с той стороны. По лестнице слышались торопливо удаляющиеся шаги.
Наконец я осталась одна. Пошла в душ и все думала, как там Ричард. Наверняка Стелла пошла к нему. Юноша ранен, конечно, мать переполошилась. Струи воды ласкали кожу, даря приятное расслабление. Пар поднимался с поддона густой, хотя вода вроде не была обжигающе-горячей, к тому же чувствовался аромат, очень приятный, увлекающий мысли в страну грез, я закрыла глаза, стремясь продлить момент изысканного наслаждения. Как вдруг в дверь постучали. И, если бы я не оставила приоткрытой дверь в душевую, не услышала бы звук. Выключила воду, замоталась в полотенце, банное, закрывающее меня от груди до колен, поспешила к двери. «Наверняка это Стелла, может добавить что-то хотела». Я открыла дверь. И столкнулась с взглядом широко распахнувшихся карих глаз. Щеки заполыхали румянцем, мой ночной посетитель шумно вдохнул и протяжно выдохнул.
– Могу я войти? – наконец сказал он.
– Конечно. Принимала душ, думала твоя мама пришла и … вот… – пропустила его и закрыла дверь. Мы остались вдвоем. Хотела сказать, что я переоденусь, но что-то во мне словно хотело поиграть, немного подразнить Ричарда. – Зачем ты пришел, разве ты не должен лежать? – сказала я, присаживаясь на кровать в изголовье так, чтобы между нами оставалось расстояние примерно вытянутой руки.
– У нас есть современная капсула, к тому же у меня хорошая регенерация. Вообще я пришел к тебе с просьбой. Она необычная и даже дерзкая, настолько, что мои родители и мой брат не должны пока о ней узнать. Начну издалека. Ты стала свидетелем драки, она совершенно стандартна на Каледонии. Все тут делится на «нормальное» и «ненормальное». Есть, конечно, свои серые цвета, ведь вся вселенная знает: не может быть только белого и черного. Впрочем, я отвлекся. Нормальным считается жизнь как у моего брата, как у моего отца, моей матери, жизнь «на поверхности». Они работают, ведут хозяйство, развлекаются определенным образом. А есть ненормальная жизнь. Нет, я тоже работаю. Но и дома практически не бываю – пропадаю в другой жизни, трущобной. – Он посмотрел на меня, ожидая вопросов.
– То есть как ты работаешь? Сколько тебе лет? Уж извини, но ты не выглядишь выпускником колледжа или института.
– Все верно. На Каледонии совершеннолетие наступает в шестнадцать лет. К этому времени заканчивается школьный курс, подготавливающий к определенной профессии. Мне выбрали экономическую специальность, так как физически я не очень силен. А тут это значит, что моя зарплата меньше, чем, скажем, зарплата брата. И так будет всегда.