За три года, прошедшие со времени похода по Приполярному Уралу, Вадим еще больше укрепился в амплуа адмирала и решил, что уже больше незачем так старательно играть в демократию, как в прежние времена. Наташа Фюрстенберг не пошла в Саяны, потому что незадолго до этого родила от Вадима дочку (впрочем, в тот же месяц другую дочку Вадиму родила его вообще не ходившая в походы жена). Теперь в одном экипаже с Вадимом шла Вера Соколик, пропустившая Уральский поход. Полтора десятка лет назад Михаил и Вера учились в одном институте, только Вера была двумя курсами старше его. Познакомились они на занятиях в альпинистской секции – там не имело большого значения, кто с какого курса. Особенно после того, как они вместе прошли майский тренировочный поход. Двигались они тогда длинной цепочкой —совсем как альпинистский отряд в горах, и первым был будущий корифей альпинизма Эргали Рыспаев (к сожалению, погибший на пике Победы всего через два с небольшим года), за ним председатель альпинистской секции института – длинный, с оттопыренными ушами, но деловой Юрка Плискин, далее командир отделения Сашка Поляков и Вера – первая из участниц, а за нею – Михаил. Вера, как и Эрг Рыспаев, шла в горных ботинках с триконями – то была величайшая редкость среди студенческой бедности, но не эта деталь постоянно привлекала внимание Михаила, а то, как движется потрясающе крупное Верино тело – размеренно, легко, но не как машина, а как дивный организм, в котором даже по отдельности все было прекрасно и разумно. В целом же, особенно если смотреть на нее не только сзади, но и видеть лицо, ею можно было любоваться как античной богиней, сочетающей в себе мощь постоянно тренированной на охоте Артемиды, совершенство черт великолепной лепки лица, достойного Афродиты, и чем-то незримым умудренные большие выразительные карие глаза Афины Паллады. Короче, внешне она была очень близка к совершенству, но, казалось, несколько холодна. К ее достоинствам можно было добавить звучный, чистый голос, который действовал на слушателей впечатляюще, когда она говорила и пела. Откровенно любуясь Верой, Михаил, тем не менее, легко избежал какой-либо зависимости от ее чар. Он даже нашел чужое подходящее выражение своему чувству к этой девушке (прежде чем сумел найти его сам) в романе «Жесткость» прекрасного писателя Павла Нилина, второстепенный герой которого так высказался предмету своего восхищения:
– «Я тебя, Клавдия, люблю не как женщину, а как изображение». Да и то верно – Михаила в то время больше интересовала шедшая в другом отделении Ира Савельева. После этого тренировочного похода они с Верой не виделись семь лет, покуда Михаил неожиданно не столкнулся с ней в компании, куда его ввели новые туристские знакомые. Вскоре там появился и Вадим. Михаил был вполне уверен, что если бы Вера Соколик дала Вадиму хоть малейший намек на особо благосклонное отношение к нему, то никакой связи с Наташей Фюрстенберг у него бы не случилось, хотя Наташа безусловно была хорошим человеком и несомненно приятной женщиной. Долгое общение с Верой в походах позволило Михаилу выяснить ее характер – как и ее красота, он был непреклонным. В каждый данный момент Вера либо кого-то или что-то поддерживала, любила и одобряла, либо столь же горячо и непреклонно кого-то или что-то отвергала, презирала и обличала (как со временем разобрался Михаил – руководствуясь больше чувствами, чем разумом, хотя часто внешне выглядело, что как раз разумом). Иногда – и не очень редко – объекты ее любви и неприязни менялись местами, причем для этого не обязательно требовались причины, понятные окружающим. Но каков бы ни был характер Веры, она всегда представала женщиной и человеком, которого стоит любить. И потому Вадим чрезвычайно воодушевился тем, что Вера согласилась войти к нему в экипаж, а, стало быть, и в палатку. Правда, это еще не означало ее согласия занять место Наташи в адмиральской постели, но теперь у Вадима на этот счет появился отнюдь не иллюзорный шанс.