Пустые звуки”
– Приехали, – сказал таксист.
Чаковцев сунул ему остатки аванса и шагнул в морок.
Асфальт под ногами уже покрылся свежим ледком. То и дело оскальзываясь, он перебежал площадь частыми шажками и вбежал, почти что въехал, в вокзальное здание, с трудом погасил инерцию на не менее скользком каменном полу, остановился, по-собачьи стряхнул с себя воду и ледышки, опустил воротник, пятерней пригладил мокрые волосы.
Давненько не бывал Чаковцев на вокзале. Он вдохнул здешнего тревожного воздуха и огляделся: тётки в пуховых платках, нескладные солдатики, помятые мужики – все на местах. “Порядок”, – подумал Чаковцев. Подзабытое ощущение понемногу спускалось на него – он любил когда-то это чувство. По дороге в буфет пытался ухватить его, одеть в буквы: “Неприкаянность? Непривязанность? Бездомность?” Уже стоя в короткой очереди к прилавку он продолжал шевелить губами и недовольно крутить головой – ни одно из определений не подходило ему; тут требовалось простое слово, без заряда отрицания или потери, слово-утверждение, а не зияющая дыра…
– Вам, мужчина, чего?
Чаковцев ткнул пальцем в тарелку с бутербродами:
– И чаю, пожалуйста.
– Кхм, – произнёс кто-то у него над ухом и осторожно тронул за рукав.
– Прошу прощения…
Чаковцев оглянулся: солидного вида господин за его спиной деликатно просил внимания.
– Да?
Господин – пальто, шарф, меховой “пирожок” на голове – глядел смиренно, но настойчиво – прямо в глаза.
– Еще раз прошу простить мою дерзость, – сказал господин в “пирожке”, – видите ли, в силу некоторых обстоятельств я остался совершенно без средств и вынужден, да, вынужден просить вас об одолжении…
– Вам нужны деньги? – оборвал его Чаковцев.
Господин посмотрел в ответ почти возмущенно.
– Исключительно немного провизии, с вашего позволения.
Чаковцев смутился.
– Вас устроит бутерброд?
Он заказал еще одну порцию и с подносом в руках проследовал к свободному столику.
Незнакомец без церемоний уселся напротив, снял свою старорежимную шапку и положил на колени, расслабил шарф.
– Приятного аппетита, – сказал он Чаковцеву.
– Угу, – невежливо откликнулся тот.
Он рассматривал своего визави, пытаясь понять с кем имеет дело. Мелкий вокзальный аферист? Пожалуй… Неопределенный возраст, слишком обыкновенное лицо, опрятная одежда без единой яркой детали – идеальный кидала. Но каков апломб…
Чаковцев размешал сахар в стакане и принялся быстро есть – время поджимало. Господин же напротив никуда не торопился, ел медленно, откусывал себе маленькие кусочки, жевал долго, смакуя вокзальный бутерброд словно невиданный деликатес.