– Вы тоже можете не торопиться, Геннадий Сергеевич, – нарушил молчание сотрапезник Чаковцева.
Тот перестал жевать и ошалело уставился через стол, но уже через секунду собрался.
Его опасения начинали сбываться. Это было прелюбопытно.
– Мой поезд… – начал Чаковцев и тут же осекся. Хриплый голос из-под потолка забубнил: “К сведению пассажиров… поезд… следования… до Энска… отправление откладывается… до выяснения… повторяю…”
– Часа на два, не меньше, – сказал господин уверенно и подмигнул.
Чаковцев отодвинул тарелку и уселся поудобнее; его сотрапезник явно требовал большего внимания.
– Вкусно? – спросил Чаковцев.
Господин закатил глаза, выражая высшую степень удовольствия. Он наконец доел, затем достал из кармана пальто клетчатый носовой платок и аккуратно промакнул губы.
“Эпохой ошибся, бедняга”.
– Выручили вы меня, Геннадий Сергеевич…
– Пустяки, – буркнул Чаковцев, – мы знакомы?
Господин широко улыбнулся:
– Кто ж не знает знаменитого Чаковцева? – он забарабанил пальцами по столу и замурлыкал “Кактусы под дождем”.
– Ага, – сказал Чаковцев, – ясно.
Правда заключалась в том, что уже лет пять никто не узнавал его на улицах, и это его устраивало. Он заерзал на стуле, собираясь откланяться.
– Иван Георгиевич, – быстро сказал господин и протянул руку.
– Очень приятно, – соврал Чаковцев, пожимая горячую сухую ладонь.
В следующую секунду брови его поползли вверх – он рассмотрел часы нового знакомца, как видно, левши.
– Позвольте, – сказал Чаковцев, – это же…
– Ну, да, – откликнулся Иван Георгиевич скучливо, – Брегет.
И спрятал часы под манжету.
Чаковцеву сделалось весело:
– Так, – сказал он, – вы носите настоящий брегет розового золота с турбийоном и при этом стреляете на сэндвич в вокзальном буфете? – Он засмеялся: – Не хотите прокомментировать?
Иван Георгиевич смущенным не выглядел. Пожал плечами:
– Вы же не станете требовать от голодного скрипача продать Страдивари? Нет? На худой конец он просто сыграет на нём за мелочь в переходе…
Чаковцев живо вспомнил свой именной Стратокастер и скрипнул зубами. “Ах ты гад”.
– Вы, значит, тот самый виртуоз?
– В некотором роде, да, – скромно согласился Иван Георгиевич.
– Ладно, – не унимался Чаковцев, – давайте, отработайте свой хлеб с сервелатом.
Иван Георгиевич задумчиво посмотрел на него и вздохнул:
– Что ж, имеете право. Честно говоря, я бы и сам предложил, ведь понравились вы мне, Геннадий Сергеевич. Так что спрашивайте, не стесняйтесь.
– Спрашивать? Что вы имеете в виду?
– Да что угодно, Геннадий Сергеевич, что угодно. Про жен, скажем. Да хоть про кошку вашу…