Соджун выпустил холодное плечо и еще раз окинул двор взглядом. Потом, схватив мальчишку за плечи и, как следует встряхнув, спросил:
— Где все? Где госпожа?
Мальчик мычал, давясь слезами.
— Говори! — заорал капитан.
Мальчонка так и не смог вымолвить и слова, лишь указал куда-то рукой.
Соджун бросился бежать. У бывшего советника было огромное поместье. Этот участок за особые заслуги перед Отечеством его деду подарил еще Ли Сон Ге[3], основоположник династии Чосон, король Тхэджо. И на что на что, а на подарки и наделы он не скупился. У Пак Шиу даже свой пруд был. Сейчас, обегая все это богатство, Соджун готов был проклясть и деда Пак Шиу, и даже короля Тхэджо. И тут ему наперерез из других ворот выскочили вооруженные луками и самострелами стражники.
«Точно, здесь же двое ворот», — вспомнил Соджун и прибавил шаг.
Видимо, он влетел в задние ворота, те, что были ближе к той улице, по которой прискакал капитан. Там были в основном домики для рабов, хлев, конюшня и прочие хозяйственные постройки. А господский дом находился перед парадными воротами, от которых сейчас бежали солдаты и уже накладывали стрелы в налучи. И вот тут-то Соджун услышал и крики, и плач. И тел было вокруг больше.
— Не подойти к ней, где лучники? — орали в помещении.
Соджун еще не видел всей картины, но уже знал одно — она жива. Поэтому, понимая, что не успевает, опережая всего на волосок стражников, он выбросил верный клинок вперед и ударил по первому самострелу снизу-вверх. Стрела, сорвавшись с затвора, с визгом влетела в потолочные стропила… как раз над головой Елень.
Тогда Соджун ее и увидел.
Она, растрепанная, словно ей пытались оторвать голову, стояла в оборванном нижнем ханбоке. Чья-то безжалостная твердая рука оставила на оголенном белоснежном плече свой черный отпечаток. Правый рукав был пропитан кровью, но то, как она твердо сжимала в пальцах рукоять меча, наводило на мысль, что кровь на рукаве, как и на белоснежной юбке, принадлежала другому. В левой руке она сжимала серп. И клинок, и серп — в крови. Соджун опустил на секунду глаза и тут же понял, почему она не смогла уйти.
В разгромленной комнате супругов, пропитанной запахом крови и вывороченных потрохов, было все семейство.
Один из близнецов ухмылялся, пытаясь вытащить торчащее из груди древко копья, держась обеими руками за скользкий черенок. Копье было боевым, не рассчитанным на беззащитного человека. Его наконечник вонзился в тяжелый огромный сундук, да так там и застрял. Лишь мертвые руки продолжали держаться за черное от крови древко. С другой стороны, в двух метрах от брата, слева от матери, в луже крови лежал второй старший сын бывшего советника. Его пальцы судорожно сжимали рукоять меча, но сил подняться не было. Прямо за спиной Елень стояла напуганная Сонъи, а малыш Хванге обозленно смотрел на стражников единственным не подбитым глазом. В маленькой ладони он сжимал самый обычный нож.