— Могу ли я тогда попросить об одном? — проговорил он, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Ладони мгновенно взмокли, но в этот миг Соджун понимал — другого шанса не будет.
Принц Суян остановился на ступеньках и посмотрел на него. Министр финансов хотел было что-то сказать, но коронованная особа, подняв руку, его остановила.
— Только что отказывался от награды, а теперь уже просишь? — усмехнулся он.
Соджун, склонившись, протянул на вытянутых руках свой меч в ножнах принцу Суяну.
— Простите мне мою наглость. Вот моя голова и меч, казните меня, Ваше Высочество, — твердо заявил он.
Принц Суян засмеялся. Этот храбрый капитан ему пришелся по душе.
— Ну, что там у тебя? — спросил он.
— Мне не нужна награда Вашей милости, но я хотел бы получить нескольких… рабов, — признался мужчина, едва выговорив последнее слово.
— Всего-то? — удивился дядя молодого короля.
— Да, — сказал Соджун и опять поклонился.
— Скольких рабов ты хочешь получить?
— Четверых.
— И только-то? Этот вопрос ты мог бы решить с отцом.
Старик тут же помрачнел и отвел глаза.
— Министр финансов — мой отец, Ваше Высочество. Просить его — это все равно, что залезть в карман Его Величества. Не хочу, чтоб он пользовался своим служебным положением ради исполнения моего желания, — вступился Соджун.
Принц Суян хмыкнул.
— И то верно, — сказал он, — вы правильно воспитали своего сына, министр Ким.
Старик на это поклонился в знак благодарности.
— Подождите, капитан, вам принесут разрешение на четверых рабов, — милостиво махнул рукой принц Суян.
Соджун горячо поблагодарил венценосную особу и ушел в помещение стражников. А день был длинным-предлинным, и порой казалось, что ему не будет конца, тянулся и тянулся, как тонкая нить из шелкопряда. Был момент, когда капитан решил, что принц Суян про него забыл. Но вечером, наконец, в стражницу явился один из молодых евнухов и вручил свиток, где подтверждались права владения. Оставалось вписать имена и получить бирки, что Соджун тут же и сделал. В Палате Населения попросили подождать до завтра, но капитан настоял. Получив четыре бирки, он тут же забрал из тюрьмы Гаыль, личную служанку Елень, — ей ведь потребуется служанка — затем поехал домой. Как в последнюю их встречу выглядела чужестранка, он помнил хорошо. Нужна была одежда, не везти же их потом через весь город только в нижних окровавленных сорочках.
Прихватив сына и несколько плащей, он оставил Гаыль и поехал за своей любимой.
Ворота усадьбы были сорваны с петель. Той злополучной ночью Соджун этого не заметил. Днем он видел капитана Сон, на попечение которого оставил госпожу Елень и детей, и тот сказал, что ее держат в конюшне. Именно туда сейчас и направилась повозка. Верный слуга Анпё, подаренный Соджуну еще в детстве, вел в поводу лошадь.