— Не переживайте, там не будет сражений. Не будет врагов. Так… постреляем из луков, потренируемся в скачке. Я буду осторожен.
Елень бросила на него холодный взгляд и уже собиралась выскочить из комнаты, как вдруг вспомнила о своем сверстке, сунула в руки недоумевающему мужчине.
— Холодно, — бросила она и с этими словами выскочила за дверь.
Соджун развернул тряпицу. В грубый кусок мешковины были завернуты вязаные шерстяные носки и рукавицы. Колючая грубая шерсть кусала даже сквозь застарелые мозоли, но на душе стало светло и радостно. Капитан глянул на закрытую дверь и улыбнулся: еще не уехал, а уже захотелось вернуться.
[1] Девичья фамилия героини Фао. В Корее до сих пор жена оставляет себе девичью фамилию. Дети носят фамилию отца и записаны в реестр семьи по отцу. Жена в реестр мужа не входит, поэтому при разводе дети в 80% остаются с отцами. Но развод даже в современной Корее считается позором и является довольно редким явлением.
А через пять дней после полудня он, уставший и измученный, въехал в родной двор. Слуги подбежали, подхватили лошадь под уздцы. Соджун спешился и тут услышал голос отца. Старик вышел на крыльцо встретить сына. Солнце освещало его согбенную годами фигуру, и капитан заметил, что тот находится в прекрасном расположении духа.
— Как хорошо, что ты вернулся так рано! — воскликнул старик. Соджун подошел и поклонился.
— Эй, вы! Готовьте купель! — закричал отец слугам. Те засуетились по двору. Соджун заметил скорбь на их лицах, но смолчал.
Уже выкупавшись, он одевался, как распахнулась входная дверь и в купельную вбежал Чжонку. Соджун улыбнулся подростку, но тот вдруг закусил губу, а потом бухнулся перед отцом на колени. Капитан опустил руки. Страх живым ледяным червем вползал в душу, отравляя ее, разъедая, как самый страшный яд.
— Что? — мертвым голосом спросил он.
Чжонку всхлипнул и выложил все как на духу. Соджун слушал и багровел. Что-что, а отец в его отсутствие не скучал. Он вновь отнял лошадь у Елень, а чтоб наказать нерадивую рабыню, отправил Гаыль на другие работы. Чжонку пытался вмешаться, но закончилось тем, что Елень получила десять ударов палками. Няня бросилась на ее защиту, так дед оттолкнул старую рабыню, та упала, ударилась головой и вот уже третий день лежит без памяти в своей комнатенке.
Соджун смотрел на своего плачущего сына и сжимал кулаки.
«Он не успокоится, пока она жива. Стоит мне выйти за порог, как он начинает над ней глумиться. Я ему не противник, вот только он не хозяин своему слову. Хотя, если подумать, его даже упрекнуть не в чем. Она жива, но… Он приказал ее избить! Десять ударов палками! Десять!»