Я увидела лишь малейший намек на удивление на лице Нуры.
Королева улыбнулась Максу.
— Я помню вас. Знаете, у меня очень хорошая память.
Боги, она была таким ребенком.
Макс ничего не ответил. Я смотрела на напряженную линию его спины, расправленные плечи и сцепленные перед собой руки.
— Вы знаете, кто это, лорд Савой? — спросила Королева.
— Я… нет, моя королева. — Мужчина оглянулся через плечо. — Мне знакомо имя Фарлионе, но…
— Максантариус Фарлионе практически единолично несет ответственность за окончание Великой Ривенайской войны. В частности, нашу победу под городом Сарлазай.
Никто не издал ни звука, но эмоциональная реакция, пронзившая воздух, была настолько взрывной, что на мгновение я забыла дышать — словно меня разрывало надвое, разрывая между ошеломленным восхищением и ядовитым отвращением. Я напрягла каждый мускул, чтобы удержаться в вертикальном положении.
Я могла бы поклясться, что видела, как вздрогнули плечи Макса.
Королева какое-то время смотрела на него с восхищением, и я узнала выражение ее лица, ту обожающую улыбку ланьих глаз, которую я много раз практиковал перед зеркалом в ее возрасте. Потом закисло.
— Вас пригласили во дворец, чтобы отдать дань уважения после окончания войны. Но вы не пришли.
— Вам тогда было всего шесть лет, моя королева. Я думал, что, скорее всего, вам уже пора спать.
Коллективный вздох. Я присоединилась к нему.
Глупый. Глупый. В Трелл такое вопиющее неуважение могло стоить человеку жизни.
Остатки улыбки померкли в уголках рта королевы.
— Ты будешь обращаться к нашей Королеве с уважением, — рявкнула одна из безглазых стражниц, сжимая копье в пальцах.
Я живо вспомнила звук клинка Серела, пронзающего грудь Эсмариса, и моя кровь превратилась в лед, представляя тот же влажный хруст, когда копье пронзит Макса…
Я отчаянно, так отчаянно хотела схватить его и втянуть обратно в толпу.
Лицо Макса слегка повернулось, ровно настолько, чтобы я могла видеть край его профиля через плечо.
— Я просто дал объяснение, — сказал он Королеве, которая нахмурилась. Она посмотрела на Вальтейна, который, в свою очередь, уставился на Макса, нахмурив брови.
— Даже не думай об этом, Таре, — прошипел Макс. Но морщина на лбу Вальтейна только углубилась, а пальцы Макса сжались у виска.
Когда Вальтейн взглянул на Королеву и кивнул, она заметно вздохнула.
— К вам проявляется снисходительность только из-за того, что вы пожертвовали всем ради моего отца, — сказала она дрожащим голосом. Затем, обращаясь к лорду Савою, который все еще стоял на коленях на ступеньках: — Хотите ли вы посмотреть в глаза такой жертве и тоже солгать ему, лорд Савой? Уверена, вы слышали о судьбе семьи Фарлионе. После всего, что он сделал для этой страны, он, как и я, потерял своих родственников из-за таких предателей, как ты.