Мне потребовалось некоторое время, чтобы полностью перевести слова. Когда я это сделала, мое сердце сжалось.
Лорд Савой посмотрел на Макса.
— Я не лгу, — сказал он умоляюще.
Королева Сесри снова повернулась к Вальтейну, который покачал головой с каменным выражением лица.
Ее тонкая рука сжалась в кулак.
— Вы лжете. Почему? После всего, что такое враньё отняло у меня? У таких героев, как Капитан Фарлионе…
— Во-первых, я больше не Капитан. — Разъяренный голос Макса прервал ее. — Я больше не военный. А во-вторых…
Лицо девушки стало пустым, ошеломленным.
— Вы не будете…
— Во-вторых, моя Королева, — выплюнул он, — то, что случилось с моей семьей, было трагедией, а не политическим заявлением. И это не то, за что они или ваш отец умерли. Ему было бы стыдно увидеть, как вы используете его смерть для оправдания этого цирка.
На какое-то мгновение я была уверена, что вот-вот стану свидетелем смерти Макса.
То есть до тех пор, пока Нура не рванула с отведенного ей места, скользнула перед Максом и опустилась на колено.
— Пожалуйста, простите его, моя королева. Вещи, свидетелем которых он был и которые он потерял во время войны, все еще остаются в памяти, и его разум никогда не будет прежним. Он не знает, что говорит.
Я могла только вообразить лицо, которое он скорчил при этом намеке.
— Я точно знаю, что говорю, — прорычал Макс.
— Сумасшедшие всегда так думают, — сказала Нура Королеве, не обращая на него внимания.
— Я точно знаю, что говорю, и при необходимости столкнусь с последствиями.
Никому не понадобился мой особый дар, чтобы услышать смелость в этом заявлении.
Нура смотрела на Макса так, как будто он действительно был сумасшедшим, и, честно говоря, я тоже начинала так думать.
Изящные тела охранников в капюшонах двигались крошечными, смертоносными движениями, словно сворачивающиеся кольцами кошки.
Губы королевы были плотно сжаты, ее кукольные глаза блестели, кулаки дрожали по бокам. Впервые ее компаньон Вальтейн двинулся. Он шагнул вперед, положив руку ей на плечо.
Как бы молча говоря: Не надо.
Но она смотрела только на Макса.
— Вы не можете так со мной разговаривать. Я Королева. Мой отец гордился бы тем, что я сделала, чтобы отомстить за него.
— Твой отец бы…
— Довольно! Вы
Рука Вальтейна сжалась на ее плече. Он наклонился вперед, чтобы прошептать ей на ухо. Затем отступил назад, оставив Королеву Сесри стоять там с тяжело вздымающейся грудью, яростная внутренняя борьба отражалась на ее лице.
— Я знаю, что вы спасли жизнь моему отцу, — сказала она наконец. — Поэтому, в его память я дарую вам милость,