– Куда ты ночью ходила? – спрашивает она, складывая вещи в чемоданы.
– Никуда, – отвечаю я.
Она оборачивается и пристально смотрит мне в глаза, как будто пытается проникнуть в голову. Я поежилась. Незнакомка отворачивается и продолжает свое занятие.
– Надеюсь этот шторм – не твоя работа? Нам нельзя ничего делать при людях, ты забыла? Если мадам Штоль узнает, то мне тоже достанется, хоть я и не виновата, – с горечью говорит она.
– Я ничего такого не делала, – отвечаю я.
– Уж мне-то не ври! –в чувствах вскрикивает она.
Обе подпрыгиваем от стука в дверь.
– Девушки, пора! – с улыбкой заглядывает женщина в широком сером плаще до пола. Шатенка слегка приседает в реверансе, склоняет голову, опустив глаза:
– Да, мадам Штоль.
Я поспешно повторяю за ней, но дверь уже закрылась. Незнакомка укоризненно бросает на меня взгляд. Набрасывает на себя серый плащ до пола, протягивает мне такой же. Одевшись, мы скрываем лица под капюшонами, берем по два чемодана в руки и выходим вслед за женщиной через палубу корабля по трапу на берег.
На берегу много людей с сумками, баулами и мешками. С корабля снимают большие бочки, сетки с рыбой, мешки с яркими разноцветными тканями, какие-то коробки. Весь порт пропах рыбой и дымом сигарет. Помимо нас, с корабля сошли еще две девушки в таких же плащах. Мы идем вереницей одна за другой, и нет возможности сбежать. Осматриваясь по сторонам в поисках случая скрыться, я обдумываю происходящее. Мучаюсь вопросами, как я сюда попала, зачем, почему, как мне вернуться. Сильнее всего переживаю за дочь, которую должна была забрать, что с ней происходит. Сердце отчаянно бьется в груди, разливая по венам боль и тревогу. Желудок свернулся в тугой узел и застрял на полпути к горлу. Я готова разреветься здесь, посреди площади, или бежать сломя голову неизвестно куда. Но какое-то внутреннее интуитивное чувство мне подсказывает, что лучше пока играть роль Элоизы, притворяться, и тем самым найти выход из этого странного мира.
Странный мир… как же он отличается от моего. Здесь по морю плавают парусные корабли, лодки с веслами, а не моторами. Вместо автомобилей – запряженные в повозки лошади, каких увидишь разве что на праздниках для развлечения в моем мире. А здесь – это единственный удобный и быстрый способ передвижения. Скорее всего, не для бедных. Наш путь преградил караван навьюченных тюками осликов, погоняемых высоким худощавым человеком неопределенного возраста и национальности. Что касается национальности людей, живущих здесь, то можно сказать, что ее нет. Потому что все они абсолютно разные и одинаковые одновременно. Ни одного запоминающегося лица. Лишь лицо моей незнакомки резко выделяется на фоне остальных людей. Лица других девушек в серых мантиях скрыты под капюшонами, также как и мое.