–Недельный запас дров стал пеплом, – скупо подвела итог вчерашнего праздника Тамара Семеновна.
И всплыли в памяти слова зятька перед отъездом в Москву: "Дров немного, но на неделю точно хватит…" Не хватило. А ближайшие дровяные запасы стояли стройными рядами и шумели зелеными кронами в лесочке за забором, и оттуда сверху, заливисто насмехаясь, щебетали птицы…
Новые же дрова должны были привезти только на следующей неделе. Оставалось уповать лишь на скорейший приход "бабьего лета". Тамара Семеновна натянула повыше одеяло и решила еще полежать, а, может быть, и вздремнуть до прихода этого самого "бабьего лета", как вдруг за стенкой что-то зашуршало, заерзало, словно там плясали от радости нашедшие прошлогодние сухари мыши.
– Тамара, – тихо и вкрадчиво позвал трескучий голос. – Ты спишь?
– Теперь нет, – честно призналась Тамара Семеновна.
– Холодно, Тамар, слышь меня – хо-лод-ноооо! И пить я хочу, жуть как пить хочется…
– Ты ж сибирячка! Встань и попей, вода кипяченая в холодильнике в кувшине.
– Проснуться не успела, опять смеешься. Ну, принеси, мне холодно.
Тамара Семеновна хотела было сказать что-то едкое, заковыристое, колкое сестре, но вспомнив о недавно "ушедшей" средней сестре Валентине, молча поднялась и, всунув босые ноги в ледяные тапочки, пошла на кухню. Спустя полчаса кипел на столе электрочайник, шкворчала на жаровне яичница, трещала микроволновка, разогревая "Венские сосиски". Посреди комнаты натужно жужжал тепловентилятор, источая из себя потоки горячего воздуха.
– Маша иди, все готово! – позвала Тамара Семеновна.
– Не могу, я еще не оделась.
– Барыня, – процедила беззлобно Тамара Семеновна.
Минут через десять-пятнадцать к столу выплыла высокая, ухоженная, в строгом костюме, до предела худая женщина. Примостившись на краю стула, она внимательно осмотрела приготовленный завтрак.
И, не увидев главного на столе, удивленно спросила:
– А хлебушек?
Тамара Семеновна развела руками:
– Нет, вчера закончился.
Маша включила телевизор и целиком отдалась новостному выпуску. Думские и криминальные зрелища заменили ей хлеб насущный.
«Барыня!!! – без хлеба не ест, молочное не принимает, моется так, что воды никому больше не остается… Кроме пива и горького шоколада на обед ничего другого не желает… Барыня!».
Тамара Семеновна накинула дождевик, перепрыгнула из нагретых тапочек в заиндевевшие резиновые полусапожки и, прихватив с тумбочки кошелек, скрылась за дверью.
– Хороший хозяин собаку на улицу в такую погоду не выгонит, а тут родная сестра… И не посмотрела даже, что мне уж восьмой десяток. Видишь ли какая, старше она меня. Мне что до ста лет на побегушках у нее бегать? – Тамара Семеновна вышла на дорогу, машинально закрыла металлическую дверь на оба замка и вдоль кромки елового леса отправилась в магазин.