Теперь Ладушка приходила в парк каждое утро. Даже когда моросил дождь. Даже когда очень-очень не хотелось вылезать из-под одеяла. Со временем она настолько освоилась в этом чудесном мире, что даже произвела себя в дирижеры утреннего оркестра. Каждое утро, пока город просыпался, Ладушка вместе со своими оркестрантами успевала прожить маленькую ни на что непохожую сказку.
Из всех обитателей этого необычного мира, отгороженного невидимой границей от раскаленного города, самым последним ей представился Ночной Шутник. И то не собственной персоной, а с помощью своих проделок.
Однажды в четверг за несколько дней до начала занятий в университете Ладушка, как всегда, с утра пораньше направилась в парк. Отыграла утренний концерт, поздоровалась с синицами, послушала смех Трех Трубачей и уже дошла практически до конца главной аллеи, как вдруг увидела нечто необычное. Вернее, нечто из ряда вон выходящее. Нет! Нечто совсем уж чрезвычайное! Она увидела, что на молодом дубке, растут бананы. Этот дуб спрятался за необъятным стволом своего столетнего дедушки. Конечно, тот, кто пробегал по аллее деловым шагом, да еще и отвлекался на разговоры по телефону, вряд ли смог открыть для себя такое чудо. Но тем, кто любил и умел глазеть по сторонам, молодой дубок с аллеи был виден отлично!
Ладушка засмеялась, свернула в рощицу и осмотрела чудо поближе. Конечно, бананы на дубе выросли не сами. Кто-то привял их за черенки к дубовым веткам. Рассудив, что дирижеру паркового оркестра полагаются некоторые привилегии, Ладушка смело протянула руку, сорвала желтый плод и с удовольствием откусила изрядный кусок. Жуя банан и гадая о том, кто же был автором этой проделки, она зашагала к университету.
С той поры бананы вырастали на дубе раз в неделю – каждый четверг. Для Ладушки эти дни выкрасились в теплый желто-банановый цвет.
Потом Ладушка стала замечать проделки Ночного Шутника почти каждый день. То на облезлых боках парковых урн вдруг расцветут сказочные цветы, нарисованные умелой рукой. Правда, потом Амельке приходилось красить урны свежей краской.
То вдруг гора битого кирпича и строительного мусора, оставшегося после ремонта беседки, превратится в сказочную башню Колдуньи. А вместо флага из острой крыши торчит веник, унесенный с крыльца Амелькиной сторожки.
– Мана тухтаб тур, безори! – тихо ругается Амелька, увозя в тачке битый кирпич к мусорным контейнерам. (мана тўхтаб тур, безори! – вот подожди, хулиган! – узб.яз.)
Но Ладушка давно поняла, что парковый сторож ворчит не по-настоящему. Наверняка, Амелька знает про Ночного Шутника что-то, чего не знает сама Ладушка. Но спросить у стража о том, кто именно шалит по ночам, она не решалась.