– Слушай, Блондинка моя любимая, я так устал, – мужчина сделал вид, что сердится, – ну, какие гости! Давай вдвоем посидим, в тишине!
– Все свои. Директор «Селект скул», его жена, Ван Стеген с Ивонной, Аман и ее майор. Думаю, что и твой любимый Жильбер, тот сам заявится, без всякого приглашения!
– Ладно! Я хотя бы успею принять ванну после поезда?
– Успеешь. И ванну принять, и сигару выкурить, и даже чашку кофе выпить.
– Слушай! Вот кофе! Я так безумно соскучился по настоящему кофе. Там, в Германии, только один раз совершенно случайно меня угостили натуральным кофе. Везде же: и в ресторанах, и в гостиницах – безвкусный мутный эрзац.
– А пиво? Как тебе моя любимая Прага?
– О, Прага! Ты знаешь – очень понравилась! Если бы я не мечтал жить в Париже, я бы хотел жить в Праге!
– А я сразу в Праге! Там все такое родное и знакомое… Было… когда-то…
– Но пиво там теперь, представляешь, всего два градуса!
– Ужас! Не может быть! Ты шутишь! В Праге такое пиво?
– Да! Во всей Праге!
– И что, даже у Баранека?
– Ну, не-е-е-т. У Баранека настоящее пиво: хмельное, терпкое, крепкое, душистое. Лучшее в мире пиво – у Баранека!
– Слава богу! Господи! Пока есть пиво, такое, как у Баранека, будет стоять и процветать Прага, которую я больше всего люблю! Ой, совсем забыла спросить, а как твои дела с Дойчебанком?
– Все отлично! Подписал соглашение. Теперь мы – клиенты знаменитого Дойчебанка, и они готовы давать нам деньги. Много денег!
– Значит, ты доволен поездкой?
– Не то слово, дорогая моя Блондинка! Я очень доволен! Но еще больше я доволен своим возвращением. Домой. На нашу замечательную виллу.
– Тем более следует это все отметить!
– Куда теперь денешься! Но уговор: мне нужен примерно час, чтобы разобрать бумаги, привезенные из командировки. Мне важно сделать это именно сегодня.
– Ну хорошо! Я не буду тебе мешать.
Приехав на виллу, Винсенте почти сразу принялся за работу. Предстояло расшифровать привезенные материалы, зашифровать их заново уже для передачи. Нельзя ничего откладывать на потом, а то столько волнений и столько трудов – все может оказаться напрасным. Развернув свой секретный блокнот, где Харро Шульце-Бойзен писал симпатическими чернилами, Винсенте с ужасом обнаружил, что все цифры проявились. А ведь блокнот вместе с другими вещами могли просматривать таможенники. Возможно, саквояж, в котором лежал блокнот, сильно нагрелся под прямыми лучами солнца. Вот тебе и технологии конспирации. Слава богу, что там были только цифры и значки. И раз его об этом никто нигде не спросил, значит, все обошлось.