– Как дань традиции?
– Нет. Я так хочу.
Без слов понимая девушку, он открыл окно и достал из холодильника одинокое пирожное. Протянул его, но Эбби покачала головой.
– А как же Марк? Он не будет против, что с его девушкой гуляет другой парень?
– Мы с ним не встречаемся, Луи.
– Да? А у меня сложилось другое представление.
– Не будь таким язвительным. Тебе не идет.
Он усмехнулся, садясь напротив. Поставил локти на стол и с хитрой улыбкой уставился на собеседницу.
– А каким мне идет быть?
– Я не хочу отвечать на провокационные вопросы.
Луи рассмеялся, забавно морща нос. Что-то родное в нем осталось навсегда, и это грело душу.
– Как ты провел Рождество? – спросила она, делая глоток из чашки.
– Да никак. Приготовил поесть и… поел.
– Один?
– Да. Майкл каждый раз уезжает в Шотландию на праздники, а близких друзей у меня нет.
– А бабушка?
– Её давно уже нет. После того случая со снотворным… Да, так получилось.
– Ужасно… Я сожалею, Луи.
Парень махнул рукой.
– А как насчет твоего отца?
– Он и его семейка меня ненавидят. Очень взаимно, кстати. Подожди… Откуда ты знаешь про отца?
Эбби неловко пожала плечами, водя пальцем по узору скатерти.
– Миссис Калвер рассказывала.
– Стоп. То есть мне она не рассказывала, а тебе говорила?
– Она боялась. Не злись, ладно?
– Я не злюсь. Просто немного удивлен. Надеюсь, что больше вы ничего от меня не скрывали.
– Нет. Только это, – она поставила чашку, кивком поблагодарив за угощение. – Луи, расскажи, что случилось с тобой после моего возвращения домой. Я очень хочу это знать.
Шторы дребезжали о подоконник, встревоженные ветром. Но никто не хотел закрывать окно. Парень поправил назойливую челку и скрестил руки на груди, покачиваясь на стуле.
– Мы с бабушкой Евой отметили Рождество, потом через полгода она опять попала в больницу. На этот раз не возвращаясь. А я попал к отцу.
– И сменил фамилию на Галбрейт? Я очень удивилась, когда увидела эту фамилию в заявлении. Там же я прочитала и твой адрес.
– Ты про то, что накатали твои родители на меня? Да, это фамилия отца. Давно порываюсь сменить, но столько головной мороки.
Эбби кивнула, показывая, что готова слушать дальше.
– Мне было очень неуютно у отца. Он женился во второй раз, у них родилась дочь, потом еще одна. Я со своими проблемами всех так откровенно бесил, что однажды отец сказал мне уйти.
– Ты сейчас не общаешься с ними?
– Практически нет. Мачеха сначала нормально ко мне относилась. Но стоило мне один раз задеть её обнаглевшую доченьку, как милость сменилась страшным гневом. К тому же на тот момент мачеха была беременна. Эта маленькая девочка, которая родилась тогда, стала единственным приятным членом гнусной семейки. Ей всего семь лет, но она уже умудрилась найти меня в соцсетях. Во всех, где только можно было.