– Почему именно в художку? Если бы хотел унизить, мог бы записать на танцы.
– Как я понял, чтобы научить терпению. Вместо беготни, я сидел на стуле несколькими часами. – Он сделал лирическую паузу, либо просто решил смочить горло. – И вот теперь, когда я вырос и получил художественное образование, когда творчество вошло в мою жизнь плотно, отцу, видите ли, не нравится, как оно проявляется.
– Граффити, – вразумил Война, – граффити, это твой протест?
– Не совсем. Оно само по себе как искусство импонирует.
– Хм. – Войнов Глеб почесал волосатый подбородок. – Тогда… как ты сопротивляешься отцу?
– Да никак особо. Строю из себя послушного сына, потому что, во-первых, еще не достиг совершеннолетнего возраста, а во-вторых, завишу материально. – Володя сделал жадный глоток, утер рот кулаком. – Но близится время, Война, когда я заявлю о своем мнении. Уже надоело, что моя собственная жизнь решается по чужому слову. Надоело, когда указывают, чем ты должен заниматься, с кем проводить время и где учиться.
– Учиться? – «Правильно услышал?» – Ты разве где-то учишься?
– Конечно. В частной школе.
– Хочешь сказать, тебя не выгнали, когда узнали о судимости?
– Нет. – Жемчужный Володя сжал губы в твердую линию. – Отец договорился. Но будь моя воля, клянусь, я никогда бы там не появился!
– Это правильно. У меня в свое из-за учебы депрессия была.
– Депрессия?
– Ага. Школа сосала всю мою энергию. Я чувствовал это, но ничего сделать не мог. А почему? Все из-за давления со стороны. Родители отправляют детей в школу, хотя сами не знают, чему их там учат… – «не знают, чему учат». Тьфу! Проклятая выпивка мешала сформулировать мысль так, как Войне хотелось. – Я про то, что взрослые, может, и знают программу обучения, но не понимают наши души. На уроках нас пичкают непонятно чем, бестолковыми знаниями. Я чувствую, что это глупо вбивать в голову вещи, которые делают меня несчастным.
Ерш плеснул пеной, когда Война выражал мысль. Несколькими глотками он опустошил кружку, от спиртовой горькости тряхнув головой.
– Бр-р! Последний раз, когда меня выгнали из школы, мама с бабушкой несколько месяцев сверили из-за того, что я никуда не восстанавливаюсь. Но я не собирался. Мне это не нужно. Школа отнимает свободу мысли. К чему мне слушать про алгоритмы, косинусы и тангенсы, если эта информация никогда не понадобится в жизни? – Володя слушал сосредоточенно, и в его округлых глазах Война читал подтверждение своей мысли. Все сказанное хотелось подытожить одним изречением. – Все, что заставляет тебя чувствовать скованно, нужно выбрасывать из жизни.