Нет, эта девчонка точно не доведет до добра.
XVI
Дышать снова было больно. Грудь будто была сдавлена чем-то тяжелым и кожа горела. Приоткрыв глаза, она словно попробовала солнечный свет на вкус. Комната была мрачной, задернутые шторы не пропускали свет от солнца, которое только поднималось, но уже припекало. Рядом располагались несколько других пациентов. Размеренные зеленые линии приборов отмеряли сердечные ритмы, напоминая всем, что они еще живы.
Поодаль, где – то далеко снаружи, слышался гул машин на скоростном шоссе, проходившем за моргом, и время от времени с гудком проносились поезда надземного метро.
Правой рукой, попытавшись дотянуться до лица, я тут же заметила прозрачную жилу и остановилась. К руке снова прикреплена капельница с мутным раствором. От движения кожу на груди зажгло. Приподняв рубашку, я сразу увидела ожоги от дефибриллятора, красные пятна на бледной тонкой коже. Тут же вернулись воспоминания. Нелепый разговор с этим мужчиной привел к ухудшению состояния.
Спустя несколько дней, вернувшись в обычную палату, медсестра сообщила, что пришел посетитель. Из всех возможных людей первым делом Тея подумала о том мужчине. Несмотря на последствия, она хотела бы снова его увидеть.
В палату вошла женщина. Точнее даже влетела. Она была невероятно стройной, легкой и грациозной. Наверное, именно так выглядят балерины, отдавшие многие годы жизни этому танцу.
Ее длинные белые волосы имели странный оттенок, только спустя время стало понятно, что это чистая седина с прядями каштановых волос.
– Дорогая моя, привет! – пропела она невероятно нежным голосом. – Я твоя тётя Мая.
Услышав это, я почувствовала огромное облегчение, и в то же время боль в груди вернулась.
– Тея! – снова привлекла внимание к себе моя гостья. – Ты так похожа на свою маму!
От этих слов на воспаленных глазах появились слезы.
– Ну что ты, дорогая. Не переживай. Скоро мы тебя домой заберем.
Последняя фраза принесла облегчение и волна слез усилилась. За все время в больнице я стойко держалась, подобно оловянному солдатику, не показывая своей слабости, но сейчас не смогла сдержаться. Теперь уже можно побыть слабой и беззащитной, когда рядом есть хоть кто-то. Этого облегчения я ждала всю свою жизнь, ведь даже при серьезной болезни позаботится о мне было некому.
– Мы тут тебе привезли кое-что, что принадлежало твоей маме. – Мая подсела на край койки и приобняла меня за плечи. От ее прикосновения сразу захотелось расслабиться, почувствовать то самое тепло от другого человека. В руках женщины был небольшой бумажный пакет, внутри которого лежали несколько старых фотографии, уже пожелтевших. На первой были запечатлены две молодые девушки в красивых сарафанах на фоне цветочной клумбы с небольшим фонтаном. В одной из девушек я узнала Маю, в другой с трудом признала свою маму.