Из-за густой стены барбариса и рябины показался большой дом с витражными окнами, большой террасой, которая всё еще была увешана кашпо с цветами. Газон ровно подстрижен, под окнами вдоль дома растут пышные кусты роз. Справа, на теневой стороне, огромный кедр держал самодельные качели.
– А у меня уже готов ужин, вы вовремя! – резкий глубокий женский голос заставил меня прервать свои фантазии. На крыльце нас встречала стройная женщина с очень темной кожей, смольными волосами и глазами цвета карамели. Одета она была в черное платье с белыми манжетами и кружевным воротом. В таком наряде описывали служанок в книгах, которые я читала в библиотеке общины.
– Проголодалась? – прошептала тетя, приобняв меня по дороге к дому. – Врач сказал набрать тебе двадцать килограмм за ближайший год, помнишь?
– Да, конечно, очень хочу есть! – ответила я, хотя это не правда, аппетит так и не пришел.
Сделав шаг в дом я почувствовала холод и пустоту. Первое впечатление от дома – он не жилой. Нет, повсюду лежали вещи, стояли книги, было много комнатных растений, стоял аромат свежей выпечки, но не было ощущения жизни. И не помогали ни пол из благородного каштана, ни антикварная мебель. В гостиной расположился камин, в котором негромко потрескивал огонь, сочился легкий вишневый запах.
Два глубоких кожаных кресла стояли справа и слева от камина и вместе с диваном, повернутым лицом к очагу, образовывали полукруг.
Особое место в каждой комнате занимали распятья. Они были повсюду. Всех видов. Бронзовые кресты, иконы, жутковатого вида средневековые статуэтки. И самое мрачное – картина Сальвадора Дали «Христос св. Иоанна на кресте». С все тем же изображением сцены распятия, однако, дан вид сверху.
Резкий аромат специй усилился при приближении к кухне. На длинном столе уже выстроились белые тарелки с курицей, салатами, хлебом и закусками. В бокалах налито что-то ярко красное.
– А дядя присоединится? – поинтересовалась я усаживаясь за стол.
– А.. – тетя немного замялась. – Он приедет чуть позже, задерживается. Поужинаем вдвоем, и я покажу тебе твою комнату.
Пока я наслаждалась первым в жизни полноценным ужином и впервые пробовала вино, погода окончательно испортилась. Облака, которые с утра были похожи на бегущих вдаль кудрявых овечек, потемнели. Издалека доносились раскаты грома – было невозможно понять, с какой стороны идет звук. Казалось, что гром просто незримо присутствовал в воздухе, и вовсе не предвещал наступление буки. Это ощущение крепло по мере того, как проходили часы, а раскаты не приближались и не прекращались. Порывы ветра подхватывали ворох сухой листвы, кружили его по террасе, легонько бросая в стеклянные двери.