Денис потом несколько откололся от них и присоединялся лишь напоказ в дни приезда чьих-либо родителей, поочередно инспектирующих по заданию родни состояние своих чад, грызущих вдали от дома гранит науки.
Кстати, один из таких приездов чуть было не поставил точку в ещё не начавшейся учебно-научной карьере сразу для нескольких бывших школьников, включая его самого.
Будучи совсем ещё детьми, они не могли отказать себе в удовольствии пощекотать самолюбие почти взрослыми играми. Как правило, дальше поцелуев в пролётах запасной лестницы это для большинства никуда не шло. Но желание казаться самим себе взрослее, чем есть, вызвало к жизни ещё один эмоциональный аттракцион. Часть мальчиков из общей обеденной компании иногда оставались на ночь в комнате у девочек. А девочки, чьи кровати временно занимали юноши с едва пробивающейся щетиной, шли ночевать в комнату к мальчикам, располагаясь на освободившихся площадях.
Неизвестно, как эти ночи проходили в исполнении других ребят, но подростковому либидо в его компании тогда было достаточно самого факта такого соседства и длинных разговоров на пикантно-невинные темы первой любви, с выключенным светом и спрятавшись под стеснительно натянутыми до бровей одеялами. Каждый на своей отдельной кровати.
И вот, заснув как-то в такой компании, причём в качестве мужчин-делегатов в женской комнате, они были разбужены, мягко говоря, недоуменными возгласами папы одной из спящих на соседних кроватях девочки Кати. Запирать дверь в комнату им не приходило в голову, так как, видит Бог, скрывать-то особо было нечего. А кто-то из слабых духом вполне мог посреди ночи пойти на попятную и ретироваться досматривать сны на родную, отведённую комендантом кровать. Папа же приехал сюрпризом, ночным поездом, и с утра пораньше пришёл навестить свою дочь по адресу общежития.
Конфуз был так силён, что на какое-то время заглушил страх перед возможными последствиями такого прокола. А опасаться и в самом деле было чего. Ровно в те времена, и довольно регулярно, на стендах объявлений в аудиториях института или прямо при входе в общежитие появлялись типовые приказы, в которых менялись только фамилии и имена.
«За аморальное поведение, не совместимое со званием абитуриента нашего института, отчислить с подготовительных курсов без права дальнейшей сдачи вступительных экзаменов такого-то и такого-то».
Несколько дней они ходили, как резиденты с проваленной явкой, пока не стало понятно, что папа оказался достаточно мудр и решил шума не поднимать. Тем более что в числе застуканных была и его собственная дочь.