Я только нахмурился.
— Пара царапин и все пальцы на месте, — упрямился я. — Мне нужно работать.
— Работа день подождёт, — отвечал дворецкий с таким серьёзным лицом, что я начал беспокоиться, не поднимется ли у него давление. — Ваше высочество, отдохните.
— Оливер...
— Прошу вас, хотя бы до ужина. Вам надо отдохнуть. Навестите графиню, погуляйте с ней по саду, развейтесь хоть ненадолго.
И он согнулся в поклоне. Я только вздохнул. Мне нужно было написать несколько писем, пока следы покушения ещё свежи, но когда старик так просит.
— Угх, ладно. Уговорил, — сдался я. — Но только до ужина.
— Благодарю, ваше высочество, что прислушались к словам старика.
Однако то, что я отступил от работы сейчас, вовсе не означало, что она не занимала мои мысли. Или, что я не мог заняться чем -то другим, помимо бумаг.
Спуск в темницу был мне неприятен. Но не из-за тонкой организации моей души, нет. Когда имение отписали мне после многолетних просьб, первое, что я сделал — начал реставрацию. Хоть и пришлось спустить на это дело все мои сбережения, я так и не смог избавиться от запаха влажности и плесени, что будто просачивался через стены подвала. И поэтому подземная темница не входила в список моих любимых мест для прогулок. Да и пленных я старался здесь не содержать. Из гуманных соображений в том числе.
— Ваше высочество, — кивнул мне солдат у двери в темницу, открывая проход.
Освещение на лестнице было хорошим, так что я спускался по каменным ступеням, можно сказать, с комфортом. Камеры и сама темница также освещались, когда туда прибывали «гости». Я сам попадал в плен дважды, когда был мал, хоть и ненадолго. И поэтому прекрасно знал, в каких условиях обычно содержатся пленники. Я не испытывал к своим противникам настолько сильных чувств, чтобы заставлять их жить в подобных условиях.
Подошёл к камерам. Солдаты на страже прижали кулаки к груди, приветствуя.
— Были проблемы с поимкой? — поинтересовался я, рассматривая понурого наёмника с перебинтованными щиколотками, лежащего на кровати.
В соседних камерах находились люди Длани: один с перевязанной ногой, другой в кандалах.
— Двое раненых, ваше высочество, при поимке последнего. Оба не смертельно, — откликнулся один из солдат. — Лекарь говорит, один встанет на ноги через неделю. Со вторым лечение затянется, но непоправимого ничего нет.
— Это хорошо, — незаметно выдохнул я от облегчения. — Они что-нибудь говорили?
Нет, ваше высочество.
Кивнул и продолжил наблюдать. Наёмник, очевидно, находился под действием лекарств, потому что дремал, беспокойно подёргиваясь иногда. А вот люди Длани были тихими и на удивление покладистыми.