Он щурится, оттолкнуть пытается. То ли булькает, то ли кашляет. Но больше не язвит и не улыбается…
— Думаешь, я с тобой шутки шучу?
На вопрос Данилы не надо отвечать. Впрочем, не надо и сопротивляться.
Просто зря мудак расслабился. Зря перед заседанием подходил и упражнялся в остроумии. Зря не прислушался к словам, которые Данила не пожалел для него на той террасе.
— Пусти, придурок…
Максим вытолкнул из себя сдавленно, пытаясь действительно оттолкнуть. Но это не так просто, как хотелось бы.
Да и Даниле приятно видеть, как вместе с потом, страхом и хрипами из соперника выходит спесь.
Максим давно бросал ему вызовы. Раз за разом. Один дебильней второго. И вот только сейчас Данила готов принять.
Но их война долго не продлится. Потому что под маской напыщенного успешного метросексуала скрывается обычный трус с проблемами в самооценке.
— Тебе сказано было к Санте не лезть. Сказано, правда?
Данила спрашивает, отпуская горло, прихватывая за грудки и ещё раз ударяя спиной о стену.
Это не столько больно, сколько унизительно. Это именно то, чего заслуживает Максим. На самом деле — башкой бы в унитаз. Вполне возможно, в школе с ним так тоже делали. Поэтому и вырос обозленным чмом-достигатором.
В голове у Данилы красным моргает: «ты тоже плохо сейчас делаешь, придурок. Палишься ведь»… Но сдержаться он не может.
Его пугает до мороза по коже мысль о том, что это может влезть к ним с Сантой. Что это может сыграть на чувствах девочки, для которой невозможность быть частью Лексы, какой строил и видел её отец, это рана.
Санта очень умная. Ну просто очень. Но она — человек, а значит ею можно сманипулировать. И Максим дергает правильно.
Только он её ждет… И Лекса её ждет, не ради Петра, Санты, самой фирмы, а ради того, чтобы потешить тщеславие её братьев и Максима.
Чтобы Данила — всегда в напряжении, а они отравляли жизнь людей, которых считают врагами.
И пусть Санта скорее всего первым делом поступила бы точно так же, как поступил он — отказала Максиму. Но червяк сомнений её грыз бы. И даже это — слишком жирно для Максютки.
— Мне тебе ноги поломать, чтобы ты успокоился, а? — Данила спрашивает, опять вдавливая Наконечного в стену.
Самому кажется, что правда готов: достало.
Смотря на события десятилетней давности, мог бы даже легкую благодарность испытывать. Потому что Рита — та ещё бездна. И как же хорошо, что не затянуло. Но сейчас — история другая.
А такие, как Максим, ничего не боятся, пока с ними в теории.
— Че ты головой крутишь? В сортире камер нет…
Взгляд Максима правда прошелся по углам. Данила попытался поймать.