За неродившегося ещё малыша Санте с самого начала было куда больнее, чем за себя. Ей казалось, что своей беспечностью, она испортила жизнь не столько себе, сколько ему. Данила должен был стать идеальным отцом, но сможет ли теперь — вопрос. Да и захочет ли…
— Доброе утро, Санта…
Из очередной серии бесконечных раздумий Санту вырвало приветствие. Она оглянулась, следила, сидя на диване, как Данила проходит от двери гостевой спальни в сторону кухонной зоны.
У него влажные волосы. Он в домашней одежде. Значит, прямо утром ехать никуда не собирается.
Об этом можно спросить, но в Санте нет уверенности, что уместно…
— Доброе утро…
Она здоровается с опозданием. Получает в ответ сначала взгляд, потому улыбку. В ней нет легкости и озорства, но всё равно греет душу.
— Ты кофе пила уже? — Данила сначала спрашивает, потом хмурится, трет лоб: — Или тебе нельзя? — уточняет, вызывая улыбку уже у Санты.
— Можно. Чашку в день.
— Я сделаю.
Если Даниле тоже, как и ей, неловко, это не очевидно. Его движения ничем не выдают волнение.
Достает гейзерную, в которой для себя кофе не варит никогда — ему вкуснее тот, который варит кофемашина. Это мелочь, но тоже трогает.
Санта с жадностью цепляется за доказательства того, что пусть он пытался выбросить из жизни — всё не забыл. А может не забыл и вовсе ничего.
Поставив кофеварку на варочную поверхность, Данила обернулся.
Прислонился к столу, повернул голову.
— Может ты чего-то хочешь? — спросил, вызывая абсолютную растерянность. Она отпечатывается на лице, она же вызывает у Данилы новую улыбку.
Он пытается её сдержать, чтобы Санта не расценила, как издевку, но ей всё равно неловко, она краснеет немного…
— Ну, особенного… — А Данила уточняет. И снова греет душу. Он знает из фильмов и рассказов, а может даже из жизни, что многие беременные готовы душу продать ради чего-то «ну, особенного» …
— Сейчас нет… — Санта отвечает коротко, ненадолго опуская взгляд, пряча улыбку.
Зачем её прятать — и сама не ответит. Это же нормально — улыбаться… Собирается с силами, снова смотрит на Данилу…
Сердце щемит в моменте, потому что в его глазах как просьба… «Улыбайся, малыш, и говори… Ну пожалуйста…».
Санта её не слышит, но чувствует.
И она говорит.
— Сначала очень тошнило, аппетита не было. Врач сказала, что худеть нельзя, наоборот нужно немного поднабрать… — Начинать разговор Санте было сложно. Как заново учишься говорить. Засекаешь намеки на реакции. Неконтролируемо ждешь, когда в глазах собеседника вспыхнет скука или непонимание… Это само по себе печалит, но хочется попытаться преодолеть. — Я так долго перебирала в голове, что же мне хотелось бы съесть, а потом… Роллы!