Весь день, блин, отгонять.
А он набрал только вечером. Их разговор был коротким.
* * *
— Привет, ты у мамы?
— Нет.
Удивленная пауза.
— Дома?
— Да. У себя.
Снова пауза. Напряженная.
— Я могу приехать?
Вопрос, после которого паузу держит уже она. Тихое:
— Если хочешь.
И скинутый звонок.
* * *
Не приедь Данила, Санте казалось, она даже сильнее не расстроится. Разве что получит новый повод уйти глубже на дно. Потому что по ощущениям — она шла вниз камнем.
Немного дрожала, продолжая сверлить безразличным взглядом стену перед собой, когда Данила приближался.
Вздрогнула, когда прижался губами к её щеке.
Почувствовала себя ужасно, когда, вдохнув, первым делом попыталась понять — пахнет ли от него чужими женскими духами.
Возненавидела за эту мысль себя. Дальше — его.
Дернулась в сторону. Отметила, что Данила замер и смотрит на неё внимательно…
— Что такое?
Спрашивает не больно-то ласково. И вроде бы даже не удивляется, когда она наконец-то смотрит. И в её взгляде злость.
— Ты трубку не взял.
Санта обвиняет сразу. Но только в том, в чём самой не страшно признаться. В его очевидном «косяке», который объективно сам по себе не способен вызвать такой бурной реакции.
И это понимание читается по взгляду Данилы. Он недолго хмурится, скользя взглядом по лицу Санты, которое она наконец-то к нему повернулась.
Его пальцы прижимаются к футболке на пояснице. И вот сейчас Санте нестерпимо хочется, чтобы убрал. Потому что как жгут.
Проходит десяток секунд.
Пальцы соскальзывают. Данила выпрямляется и вырастает. Смотрит серьезно.
— Я был занят, Санта.
Отвечает вроде бы терпеливо, как жизни учит, а в Санте волной раздражение…
Она не сдерживается — фыркает, ненадолго отворачиваясь к окну. Закусывает губу. Чувствует, что внутри — клокочет. С губ многое рвется. В ушах слова Альбины. Они же ядом отравляют душу…
Она за день себя измучила. Она нашла вину в себе миллион и один раз. Она цепенела из-за осознания, как страшно его потерять. Переживала гадливость от мысли, что он может на два фронта. Плакала даже.
И самое ужасное, что слова «я был занят» — реплика из худшего, проигранного в голове, сценария.
— Чем?
Новый вопрос Санта задала, снова повернувшись к Даниле. Гнев чуть спасал — глушил боль. Поэтому она предпочитала злиться. Смотрела на него через свое безразличное стекло и даже с радостью отмечала, что это злит уже его. Он не любит, когда Санта включает Снежную королеву.
Он знает: это плохой знак.
— У меня была встреча. В чём проблема?
Чернов отвечает снова так же — спокойно и будто разжевывая. Делает хуже.
Санта непроизвольно усмехается даже.