А у Данилы скулы сводило, насколько ему похеру до её дел и интереса.
Еле добился от неё плюс-минус внятного:
— Я тогда беременная была. Очень рассердилась на тебя. К тому же, ты бы не поверил…
— Я и сейчас не верю…
Скривилась, но продолжила.
— Марсель — твой сын, Данила. Какой смысл мне врать?
— Я тоже не понимаю, какой…
Из Данилы перла явно не радость, но и Рита не психовала, как непременно сделала бы когда-то.
Встала бы, побежала прочь. Так, чтобы волосы назад от обиды, а ты догоняй и извиняйся.
Нет. Сидела. Глотала. Объяснялась вроде как.
— Я обиделась на тебя. Ты же всю вину на меня переложил. Поехала отдохнуть. Уже в Париже узнала, что беременна… И в Париже же встретила Жоржа…
— И по документам этот ребенок…
Данила не договорил, Рита же хмыкнула на определении Черновым статуса вроде как сына. Но только дура могла надеяться, что он тут же воспылает.
Он далеко не Игнат. Если не дай бог Рита говорит правду, будет жить в новой реальности. Знакомиться. Учиться быть отцом. По-новому строить свою жизнь. Но какой смысл брать на себя больше, если не уверен на все сто, что это «больше» — твое?
— По документам твой сын — Марсель Тома.
— Как ты этого добилась? — Данила спросил, глядя в когда-то любимые глаза холодно. По взгляду Риты было понятно, что ответ он, в принципе, может предсказать. Просто хочет убедиться. И она «не разочаровывает».
— Официально Марсель родился недоношенным. Проблем бы не возникло, но у Жоржа завязалась интрижка. Сучка малолетняя шепнула Жоржу, что они с сыном совсем не похожи, он сделал ДНК-тест. Теперь мы разводимся. Мы с Марселем остаемся без денег и имущества. Я всё это время, как ты понимаешь, не работала. Нам нужна твоя помощь…
— Я не знаком с французским семейным законодательством. Ты там жила. Знала проблему. Время было. Могла бы подсуетиться…
Данила откинулся на спинке кресла, Рита «наградила» его недовольным взглядом. Она явно хотела бы получить другую реакцию. Она же слабая. Она же женщина. Ей же изменили. Её же выбросили. Она же пришла к нему и как на духу…
А ему лишь бы не грохнуть дуру здесь и сейчас. Причем неважно, правду она говорит или брешет.
Потому что оба поступка — не об адекватности.
— Мне не нужен юрконсультант, Данила. Для Жоржа вопрос решен. Деньги его. Он с нами не поделится. Он… Жесткий человек.
— Но богатый, как я понимаю…
— Очень.
— Только тупой. Раз повелся…
Данила колол больно. Знал это. И ему даже приятно было видеть, что Рита в ответ злится. Но уйти правда не может. Потому что вслед не побегут. Ни богатый Жорж. Ни Данила, о котором вдруг вспомнила…