Влас вносит меня в свою комнату на руках, а я, обнимая его за плечи, млею. Еще вчера я думала, что это все… А он не захочет меня видеть и знать. Общего ничего не захочет. И что в нашей истории лишь одна единственная ночь, полная того о чем я и желать не смела, а сегодня все самые смелые мечты сбываются. И это не холодная постель простирает мне свои руки, не желая отпускать, а мужчина, от которого я безума с первого взгляда, прикосновения, слова… Я хочу верить, что у нас все получится. Я желаю этого всей душой, но утро нещадно бьет реальностью и правдой, к которой я совершенно не готова.
«Скиф вернулся в город, могут начаться проблемы»
«Это мой клуб…»
Я еще не совсем проснулась, но до моего слуха доносятся обрывки фраз сквозь приоткрытую дверь. Я узнаю голос Власа и еще кого-то незнакомого. И, может быть, я бы и дальше спала, не обращая внимания на их голоса, если бы не услышала.
«Да, все изменилось при тебе, но ты же сам понимаешь.»
«Скажи парням, пусть держат плетки при себе…»
Плетки… При себе… Где-то я уже это слышала, думаю про себя, а после в моей голове озаряется, что Влас имеет ввиду не плетку для ролевых игр. Нет, есть у меня стойкое ощущение, что он имеет ввиду совершенно иное… И от мысли об этом все внутри скручивается в неприятный узел. Плетки… Мужчины называют плетками винтовки, пистолеты и любое огнестрельное оружие, когда говорят между собой. Я однажды уже была невольным свидетелем похожего разговора, когда возвращалась домой. Хорошо, что меня тогда не видели говорившие, потому что после, когда переспрашивала у друга, что мужчины могли иметь ввиду, он мне объяснил, что они говорили про оружие. Так что мне тогда повезло, ведь свидетели долго не живут. Возможно, я пересмотрела триллеров, и мне все это послышалось, а они ни о чем таком не говорили, но когда твоя жизнь становится похожей на один из них, поневоле становишься параноиком.
Не могу отделаться от мысли, что мужчины говорили об оружии. И ведь это не какие-то там прохожие, там мой Влас… И именно его голос полон холода. Неприятные мурашки пробегают по коже от одной только мысли о возможном насилии. Только не это, панически думаю про себя. А Влас тем временем возвращается в комнату.
Мне не скрыть, что я уже не сплю, да и то, что я ничего не услышала тоже, все написано на моем лице, и Влас это отчетливо видит. Хмурится, а после, присаживаясь рядом на кровать и заключая в свои ладони мое лицо, произносит.
— Тебе не о чем беспокоиться, детка.
Я бы хотела верить ему, но не могу. Они об оружии говорили! Об оружии!.. Что значит «не о чем беспокоиться»? Это не разговоры о возможном дожде, и даже не о поломке мотоцикла… В это мгновение я осознаю, что вообще его не знаю. Не знаю, ни чем он занимается, ни что делает в свободное время, ничего толком. Может и клуб этот лишь прикрытие чего-то… что боюсь даже озвучить в своих мыслях. Слишком страшно, что это может оказаться правдой, а мужчина, которого я люблю, который стал моим первым мужчиной, оказаться бандитом. Но еще страшней оттого, что с ним может что-то случиться.