— Почему ты не развелся с ней? Не ушел? — Натали восхищалась его терпением.
— Я пытался ее спасти, чувствовал себя виноватым из-за того, что с ней сделал мой брат. Я предложил ей развестись, дал бы ей сколько угодно денег, но она умоляла не бросать ее, даже пообещала мне отправиться на лечение. Потом она узнала о беременности и перестала вести себя неадекватно, наоборот, ожидание ребенка, кажется, осчастливило ее. У нас с ней все сложно было. Какие-то болезненные и неправильные отношения. Отец ребенка, скорее всего, Чез, а может еще кто-то, о ком я не знаю. Не смотря на измены, я не имел права ее бросать. Ей не посчастливилось столкнуться с моей адовой семейкой из-за меня и моего присутствия в ее жизни.
Натали украдкой вытирала слезы, не в силах что-либо говорить. В этой всей ситуации пострадавшими оказались Джон и ребенок, а он продолжал себя наказывать из-за чувства вины. Он удивительно похож на всех Конте в своем особенном чувстве долга и ответственности.
— Все было хорошо до тех пор, пока она сама не сбежала от меня. Она нашла Чеза и сообщила ему о своей беременности в надежде, что он обратит на нее внимание и позволит ей быть с ним. Он снова дал ей наркотики, и она уже не смогла остановиться. Я много раз просил ее вернуться, обещал помочь. Без толку. Однажды я решил навестить ее, узнать, нужно ли что-то, но обнаружил Джесс в невменяемом состоянии от передозировки. Врачи ее не спасли, да и малышка Мелани чудом осталась жива. Правда, как ты знаешь, не без последствий.
Натали выводила пальцем по его бедру какие-то узоры, не в силах остановиться. Она сдерживала себя как могла, но все же взорвалась:
— Почему ты считаешь себя обязанным расплачиваться за чужие ошибки?
— Что, прости? — Джон посмотрел в ее глаза. Удивительно. Злилась.
— Ты слышал. Ты пошел на то, чтобы лишить детей себя и меня в будущем, только из-за того, что твой ублюдочный брат так поступил с твоей женой? Ты правда думаешь, что твои дети будут такими же, как он?
— Натали, я…
— Послушай, Джон Ноулз. Не знаю, каким чудом, почему и что случилось, но я беременна. И я не позволю заранее думать, что наш ребенок псих или… что ты там еще воображаешь? Ты не заставишь меня избавиться от него, а если я еще хоть один долбаный раз услышу это от тебя, то я пристрелю тебя. А нашему сыну расскажу о твоих полетах в космос и героической гибели при испытаниях нового шаттла.
Джон смеялся, обнимая и любя Натали еще больше, чем это возможно. Он покрывал ее щеки и глаза поцелуями, а когда она пыталась что-то сказать, целовал и губы, чтобы она, наконец-то успокоилась и перестала плакать.