Думал сначала отказаться, но потом представил, сколько придётся ждать такси, и согласился. До моего дома ехали почти молча. Только сын на заднем сиденье нет-нет, да задавал вопросы то мне, то Нике.
Уже возле своего подъезда, прежде чем вылезти из машины, сказал:
– Спасибо, что подбросили, и будьте осторожны на дороге. А то развелось тут… — усмехнулся и кивнул на свою руку. – Ну, до встречи, Дим?
– До свидания! – отозвался он.
– Пока! – сказала Ника.
Она так и не посмотрела на меня. Я тяжело выдохнул и нехотя выбрался из уютного авто. Так не хотелось с ними расставаться. В их компании было так спокойно, я только начал привыкать к болтливому и любознательному сыну, тихой, но, по-видимому, очень строгой Нике.
Проводив взглядом отъехавшую машину, шумно вздохнул и непроизвольно улыбнулся.
Только неделя прошла, как сын познакомился с Дмитрием, а я его уже не узнавала. Дима стал спокойней себя вести, перестал приносить записи в дневнике о плохом поведении, которые были частым явлением. И это не могло меня не радовать. Он довольно часто созванивался с Дмитрием, и они несколько раз встречались, но уже без меня. Я не видела смысла присутствовать при их встречах. Сидеть и смотреть, как сын с интересом и восхищением смотрит на отца, – это слишком для меня.
А то, что Дима восхищался отцом и старался брать с него пример, стало заметно почти сразу. Я, конечно, предполагала, что Дима будет рад отцу, но чтобы он так быстро его принял! Нет, он не называл Дмитрия папой, пока что сын обходился только именем. Но по тому, как стремительно развивались их отношения, было очевидно, что случится это очень скоро.
И я была бы этому рада, честно!
Но в последние дни Дима стал какой-то скрытный. Почти на все мои вопросы про Дмитрия или про их общение он отвечал неохотно либо вообще отмалчивался.
И это меня безумно расстраивало!
Даже начало закрадываться подозрение, что Дмитрий хочет отобрать у меня сына. Видимо, он только этого и добивался, раз сын стал так себя вести. Я пыталась поговорить с Димкой об отце, но все бесполезно. Он только и повторял: «Мам, я люблю тебя, и тебе не стоит ни о чём переживать».
Моё сердце разрывалось на части от осознания, что я могу потерять сына. Что когда-нибудь он подойдёт ко мне и сообщит о своём желании жить с отцом. И ведь я вряд ли смогу ему отказать, так как его безумно люблю. Да, скорее всего, я сама сойду с ума или просто погибну, но отказать сыну не смогу. Сын – все, что есть у меня, и если таким будет его желание, я приму его. Ведь он заслужил иметь отца.