– Ладно, я и так вас задержал, ваше младшее величество, – сказал Саркис. Когда вам надоедает болтовня, так и скажите.
Знаете, это одно из преимуществ высокой должности: совсем не обязательно выслушивать людей, которых ты считаешь скучными.
«Кроме моего отца», – мелькнуло в голове у Фостия: единственное исключение, но весьма значительное. Но мысль эта была не из тех, которой можно поделиться с Саркисом, да и вообще с кем угодно. Кроме, пожалуй, Дигена. Фостий был почему-то уверен, что священник его поймет, хотя для него любой вопрос, не связанный прямо с Фосом или будущей жизнью становился второстепенным.
Получив повод уйти, он им незамедлительно воспользовался.
Даже теперь, когда прибывшая армия запрудила улицы, Наколея казалась крошечным городком для любого, привыкшего к столичным масштабам. Жалким, унылым, провинциальным… уничижительные определения сами собой всплывали в голове Фостия. Истинны они или нет, но они подходили.
В Наколее все было буквально перевернуто вверх ногами.
Возвращаясь к отцу в сгущающихся сумерках, Фостий с трудом пробирался между запрудившими улицы солдатами. Криспу отвели покои в резиденции эпарха, расположенной на городской площади напротив главного храма Фоса. Как и большинство храмов в империи, он тоже был построен по образцу столичного Собора.
Первое, что пришло при виде его в голову Фостия – жалкая и дешевая копия.
Вторая мысль, противоположная первой – жаль, что на его возведение потратили слишком много золотых.
Фостий резко остановился посреди площади.
– Клянусь благим богом! – воскликнул он, даже не заботясь о том, что его могут услышать. – Еще немного, и я сам стану фанасиотом.
Он даже удивился, почему эта мысль не пришла к нему раньше.
Многие проповеди Дигена не отличались от доктрин еретической секты, за тем лишь исключением, что после слов священника эти доктрины казались добродетелью, а Криспу они представлялись подлыми и злобными. Когда же у Фостия появлялась возможность выбирать между мнением отца и чьим-то другим, он автоматически склонялся к последнему.
Неожиданно его поразила и вся ирония ситуации. Зачем он бросился в бой со злобными еретиками, если сам практически полностью согласен с их учением? Он представил, что сейчас пойдет к Криспу и все это ему скажет. Трудно вообразить более быстрый способ избавления от всех материальных благ.
По крайней мере, наследником престола ему тогда точно не быть.
Это внезапно стало для него очень важным. Автократор обладал большой властью среди духовной иерархии. Если бы он стал Автократором, то распространил бы в Видессе учение Дигена. Но если красные сапоги наденет какой-нибудь зануда и ортодокс – ему сразу представился Эврип, – то преследования будут продолжаться. Значит, нельзя давать Криспу любого повода отодвинуть его в сторону.