– Мистер Радецкий, вы можете возвращаться домой. Ваша помощь… больше не потребуется, – ошарашила она меня.
– Что? Почему? Как? – я перебирал все вопросы, которые можно было применить в данном случае.
– Виктору стало хуже и, скорее всего, непоправимо хуже. Теперь он будет под постоянным наблюдением врачей.
– Как? Нет, ему просто сегодня плохо, завтра будет лучше. Точно! – я, как полоумный, не хотел мириться с истиной.
Во мне теплилась надежда на благополучный исход. Возможно, только это отчасти помогает нам всем. Мы до последнего верим в чудо, не желая принимать жестокую правду жизни. Надеемся, что наши молитвы будут услышаны хоть какими-нибудь богами. Когда наступает точка невозврата, все мы выстраиваемся в одну очередь в надежде быть спасенными сами или спасти своих близких. Праведник или грешник, христианин или буддист, верующий или атеист – все.
– Я буду рядом до конца! И сделаю все, что от меня зависит, – с этими словами я оставил Эмилию и направился к выходу.
– Алло, Алекс. Здравствуй!
– Здравствуй, Ян. Как твоя командировка?
– Слегка затянулась, но не суть. Мне нужна помощь!
– Амм… конечно. Только… ты нам нужен здесь. У нас скоро важный контракт. Ты же помнишь?
– Пока подождет. Слушай меня внимательно. Мне нужны лучшие врачи в области онкологии и их оборудование. Это нужно в ближайшие два дня.
– Но как я…
– Слушай до конца. Все они со своим оборудованием должны прилететь в Гамбург спецрейсом. Неважно, сколько это будет стоить. Деньги не главное! Понял?
– Да, но контракт…
– Выполняй!
– Хорошо.
Очередное утро в Гамбурге выдалось не только для меня, но и для всех жителей города крайне неудачным из-за пасмурной погоды. Хотя ее нельзя было назвать просто пасмурной, скорее она была отвратительной. Только таким прилагательным можно описать то, что я видел из окна своего номера, пока собирался, совершая утренние процедуры. Ледяной дождь вперемешку со снегом, помноженный на сильный ветер, действовал на людей по ту сторону стекла как самая сильная мотивация, заставляя их ускорять свой ход, а иногда даже переходить на бег, лишь бы поскорее уйти из-под шквального огня изо льда. Вся эта картина за окном, а уж тем более чье-то нахождение в эпицентре этой непогоды представлялись мне как некое испытание, которое мы все должны проходить раз в год. «Все ли мы проходим через испытания? У всех ли есть такой пунктик в карме? Или у кого-то они отсутствуют, так и не давая повода понять, насколько дорога нам наша жизнь? – думал я. – А может, все это просто стечение определенных процессов? Может, дело совсем не в карме, а в чем-то другом?» Все эти бредовые мысли, образовавшиеся в моей голове, затянули и запутали меня в свои сети, не выпуская до тех пор, пока звонок Абеларда не разорвал их.