Вечером, освободившись от оков обязательных каждодневных процедур, Виктор попросил меня продолжить чтение книги. По его поведению я понимал, что она увлекает мальчика не меньше, чем реальная жизнь. Было в Викторе что-то такое, что отличало его от обычного слушателя. Скорее всего, он не просто слушал, а слышал и, более того, представлял то, о чем я читал. Особенно заметно это было перед самым сном, когда Виктор уже наполовину проваливался в него, но еще слышал меня фоном. Тогда его тонкие пальчики начинали крючиться в разные фигуры, а маленькие синие губы начинали шевелиться, будто что-то шептали.
Я читал с перерывами на обсуждения. Виктор внимательно слушал и активно делился своими мыслями на счет услышанного. Между нами образовалась своего рода гармония, которая возникает у отца с сыном, когда их семейные обязанности переплетаются. Первый дополняет второго, и наоборот. На мой взгляд, это очень важно в воспитании. Но судить я не имею права. Меня ведь нельзя было назвать полноценным отцом. Хотя я вообще не был никаким отцом. Однако Виктор зажег во мне свечу ответственности. Ту, которая возникает за человека, как только он становится тебе близким по душе или по крови. Это и послужило новым этапом моей жизни. Только ответственность за кого-то (а не за себя) делает из тебя по-настоящему рассудительного и мудрого взрослого человека.
Время за книгой пролетало невообразимо быстро. Легкие сумерки сменились густой темнотой. Ее черные краски разрисовали все углы комнаты. Лишь слабый свет ночника из последних сил отбивался, пытаясь оттеснить ее как можно дальше. Я прекратил чтение, когда во рту полностью пересохло, а буквы перед глазами стали танцевать румбу. Виктор еще не спал. Его маленькие озадаченные глазки смотрели на меня вопросительно. Он что-то хотел сказать или спросить, но стеснялся.
– Тебе нравится книга? – спросил я первым.
– Да. Она интересная. Но вот знаешь, ты читаешь иногда слишком непонятно.
– Это как?
– Ну… без выражения. В школах учат читать с выражением, – констатировал он.
– Я стараюсь. Но я редко читал художественные книги. Опыт небольшой. Обещаю исправить это упущение, – засмеялся я.
Виктор тоже одобрительно улыбнулся, а затем спросил:
– А тебе нравится книга?
– Я не очень люблю выдумки. А вообще Жюль Верн хороший писатель.
– Это не выдумки! – запротестовал мальчик. – Это правда.
– Ну… может быть, – чувствуя нарастающее напряжение, я решил согласиться во избежание конфликта.
– Я могу даже доказать! Это легко!
– Как же? – удивился я.
– Место, которое описывается в книге, правда существует. Мне рассказывали… – Виктор пытался упорно доказать мне существование места, описанного в романе.