Я не знаю, как сердце тоскует.
У меня просто нету его.
Меня вовсе не существует,
Не жила я ни для кого.
Не люблю, даже если целуют.
И не знаю ни счастья, ни зла.
Меня вовсе не существует.
Не родившись, уже умерла.
Не мечтала и не уставала,
Не сидела и не спала.
Никогда не существовала,
И ни разу еще не жила.
Мне не страшно, не больно,
не стыдно.
Не художник я и не поэт.
И ни капельки мне не обидно,
Что для всех меня просто нет.
То иду, а то быстро взлетаю.
Через слезы смотрю я смеясь.
Вы поймите, но я не знаю
И не чувствую, что родилась.
Чье-то сердце на миг замолчит –
В мир иной открывается путь.
Слышишь, где-то ребенок кричит,
Прижимая мамину грудь.
Жизнь так сложна, ее не понять,
Но она справедлива в одном:
Если вдруг все ты смог потерять,
То найдешь еще больше потом.
Мы виним эти серые дни,
С нетерпеньем ухода их ждем.
Виноваты совсем не они,
Мы другие причины найдем.
Каждый хочет в жизни найти
В белых розах усыпанный путь.
Если хочешь короче пути,
На себя рассчитать не забудь.
Ищем мы журавля в облаках,
Выпуская синицу из рук.
Мы не ценим, что было в руках,
Если даже это был друг.
Удивляясь, никак не поймем,
Почему к нам жестока судьба.
Мы, друг друга толкая, идем,
Объясняя, что жизнь вся – борьба.
Мы жалеем только себя,
Забывая других обогреть.
Мы порой обижаем, любя.
Потеряв, что хотели сберечь.
Обернись, ведь рядом всегда
Кто-то рук теплоты твоих ждет.
Помоги, если с кем-то беда,
И удача к тебе повернет.
Стучится в дверь отчаянье,
И взгляд попал на нож,
Но ты, мое молчание,
Меня не смей, не трожь!
Я не хочу, не бедная,
Но стою один грош.
Тоска, рукою бледною
Меня не смей, не трожь!
Война, в толпе, прижитая.
По телу бродит дрожь.
Ты, жизнь моя прожитая,
Меня не смей, не трожь!
Как голос мой простуженный
Не надрывался, что ж.
В костюме отутюженном
Ты, смерть, меня не трожь.
А ты был на войне
А ты мне говорил, что ты был на войне,
Что страшнее нигде не бывает,
А ты знаешь, что здесь труднее вдвойне
И как часто здесь убивают.
Когда там в бой идешь, у тебя автомат.
Не всегда, но он тоже защита.
Здесь не спросят, не скажут,
в чем ты виноват.
И ничем голова не прикрыта
Ты сказал, что не так уж и просто нажать
И что смерть видел перед глазами.
От нее даже здесь бесполезно бежать –
Иногда мы бежим за ней сами.
Я не спорю с тобой, не подумай, солдат –
Жив остался, зачем унывать?!
Я надеюсь, что ты не вернешься назад
И не станешь опять воевать.
Только я вот никак в толк не возьму,
Что для нас с тобой слово «Родина»?
Ты ведь прожил немного, а видел войну,
Ну а здесь твердят, что уродина.
Но я все-таки должен это сказать: