Айсберги (Чурсина) - страница 38
Это же ты в дверь постучал.
Я ждала тебя не напрасно.
Что, похвалиться тебе нечем?
Ты не считаешь себя грешным.
Знаешь, это сейчас лечат.
И, говорят, вполне успешно.
Белое – черное, черное – белое.
Ночи одно слишком длинны.
И не беда, что постарела я,
Да и твоей тоже нет вины.
Он читал ей стихи
Что-то падает белое, будто зола.
Руку тянешь к стакану, чтобы напиться.
Он читал ей стихи, она крепко спала,
Веря в то, что сейчас только он
ей присниться.
А она так устала, решая как жить,
Рядом с ней спит ее шаловливый котенок.
Она крепко забыла, что может любить,
Обижаясь на всех, как капризный ребенок.
Он о ней много понял, смотря ей в глаза.
Столько горя и боли быть просто не может.
У него на лице появилась слеза
От того, что и он ей ничем не поможет.
Раны, что так мешали ей жить,
Для кого-то другого могли быть смертельны.
А она все же верит, что может любить,
Зная точно, что все ее мысли бесцельны.
Ложка
Это сказка, а может быть, быль.
Это было, не помню уж где,
Знаю точно, случай тот был
На обеденном белом столе.
В этом доме, в сервизе большом,
Что купили не помню когда,
Рядом с золотом и серебром
Деревянная ложка жила.
В суматохе обыденных дней,
Я не знаю, как это случилось,
Но сгорая, как десять свечей,
Деревянная ложка влюбилась.
Безответной была та любовь.
В окружении вилок и ложек
Много дней, ну а может ночей
Жил обычный кухонный ножик.
Он был тонкий и острый, как меч.
Ну а ложка была не нужна.
И хозяин решил ее сжечь,
Чтоб не портила вида она.
Злая искра как пламя в аду.
И никто не смог ей помочь.
Но любила она на беду
Даже в эту последнюю ночь.
Память
Длинною ночью и даже днем,
Что пролетает почти незаметно,
Ты, вспоминая, мечтаешь о нем
И продолжаешь любить безответно.
Снова по улице ходит весна.
Время из памяти что-то уносит.
А для кого ты все время несла
Несколько дней подарившую осень.
И вот теперь ты только живешь
Для человека, который не знает,
Что за собою повсюду несешь
Память, которая жить заставляет.
Я, ждущая чего-то невозможного
Я, ждущая чего-то невозможного,
Влюбилась в хорошего юнца.
И жизнь тогда моя казалась сложною,
А в зеркале сейчас не узнаю лица.
Не узнаю себя, молчащую сердито,
Открытую, угрюмую порой.
Лишь для него душа моя открыта,
Не первый, но любимый мой герой.
И почему так происходит?
Он занят юностью своей сейчас.
Минута за минутою проходит,
Секунда за секундой, час за час.
И нежность взгляда согревает очень.
И губ движение соскальзывает вниз.
И кажется, что не хватает ночи,
Тепло друг друга повторив на бис.
Не зная, вы должны поверить,
Влюбленная в хорошего юнца,
Я, ждущая чего-то невозможного,
Возможному не дам конца!