В его амбаре ни зернышка, даже кур поманить нечем. О своем хозяйстве Семион, даже в шутку говаривал: «Стали наши дела поправляться, стало земли от семян оставаться». «Трудно было пахарю, да легко жнецу!» – это он переиначил русскую пословицу, которая трактует о плодородии земли о том, как же тяжко мужику убирать свой тучный урожай. После засева, на Семионовских загонах, всходы недружные, хилые, не как у крепких, зажиточных мужиков. Однажды, в Ильин день, когда богобоязъненые люди в церкви у обедни, зародилось у него в голове поганенькая мысль своровать десяток снопов с чужого загона на семена. Соблазнила его народная примета: якобы ворованное зерно дружнее всходит и урожай от него добротнее. И это не помогло… И что за диво. Человек усердно работает, а толку нету! «А так жить, только небо коптить!» – говорит русская пословица. Да и сам Семион осознает это, и бывая где-либо званым на пир, ненароком обнесут его; он обидчиво думал: «Эх ты доля, моя доля, доля бедняка! Самогонкой и то обносят!»
На другой день, в воскресенье, когда Марфа подоив корову-Жуковинку, стала цедить молоко из дойницы в крынки, нечаянно пролила на пол молоко. Кошка, с печки завидя белесь пролитого молока, мягко спрыгнув на пол, подскочив, с убережью принялась подлизывать молочную лужицу. Наевшись, она вспрыгнула на лавку, свернулась калачиком, безмятежно замурлыкала греясь на солнышке. Семион встав с кутника, где был послан его дыроватый кафтан пошел во двор запрягать свою пегую кобылу, в длинную телегу. Запрягши он уселся в телеге, задергал вожжами и зачмокав губами крикнул на лошадь: «Но-о-о! Милая поехали! Вон и люди на роспусках подъезжаю к Крестьянинову окошку».
– Ну скорее поедемте, а то и так время-то много! – кликнул Николай Ершов подъезжая к остальным мужикам собравшимся со своими повозками около дома Крестьяниновых. В Пустыне, Николай Ершов, на скорую руку наложив на свою телегу бревен коротышей, увязав воз и отъехав в сторону, окликнул проходившего мимо мужика жителя Пустынь:
– Эй, мужик! Курево есть?!
– Есть! А что?
– Дай закурить, угости пожалыста! Я свой-то дорогой выкурил.
– А хрена не хошь! Надо поменьше петь да свой иметь! – с явным недружелюбием отозвался Николаю незнакомец, подходя ближе к нему.
– Да ты понимаешь, у меня дома табаку-то, хоть возом бери, да вот не рассчитал, маловато в кисет насыпал – в дороге весь с мужиками выкурили.
– А ты бы больше захватывал! Ни только в кисет, а и в карманы насыпал бы! – укоризненно упрекал незнакомец Николая, умилостивившись и передавая ему свой кисет.