– В случае, когда будешь в Мотовилове, да из табаку бедствоваться, так заходи ко мне, отплачу, угощу за выручку! – прикуривая и пыша дымом проговорил Николай пустынцу.
– А где мне, в случае, искать-то тебя: где ты живешь? – поинтересовался мужик.
– Ищи в Европе – сразу найдешь! – с нескрываевым апломбом, горделиво усмехнувшись ответил Николай.
– Европа-то обширна! – шутливо возразил тот.
– Ну тогда, катись в Россию.
– И Россия-то велика!
– Тогда обратись в Нижегородскую губернию и сразу же меня отыщешь!
– И она просторна!
– Тогда вот, что понаведывайся в Арзамас, а там тебе любой мужик скажет, в которой стороне село Мотовилово находится! Пока до Мотовилова то добираешься немало лаптей поизносишь! – не отступая от закомуристого разговора, шутника Николая, передавал ему свои возражения, тоже видать балагур, пустынский мужик.
– А уж, если, ты окажешься в Мотовилове, тогда тебе любой ребенок скажет, где проживает Николай Сергеич Ершов! Кто он такой, что из себя представляет, чем занимается, что в хозяйстве имеет и какие планы в голове у него возникают. Вот тебе и весь мой адрист! – закончил свой витиеватый разговор Николай с незнакомым мужиком, – норовя выпросить у него еще табаку, чтоб было чего курить на обратном пути.
А в другой стороне, около увязавшего воз Семиона Селиванова шёл другой разговор. К Семиону подошел рыжий, пожилой, пустынский мужик и спросил его:
– Слушай-ка дедок, ты ведь из Мотовилова? Аа!
– А что?
– Дружок мой, там у вас проживает. Вместе с ним мы на гражданской войне воевали. Не знай жив он, или нет?
– А кто он такой? – полюбопытствовал Семион.
– Гришка Семин!
– Как же, как же… Жив он. Живет он, как раз у меня в ж..е. Мой-то дом окошками-то в улицу глядит, а Гришка-то своим домом, мне как раз в зад упер. У нас дворы-то, видно, сполились. Гришка-то, еще, мне близким сродником доводится, а его-то мать Оксинья, мне троюродной сестрой доводится, а мы с Гришкой-то кумовья. А вообще-то он мне двоюродный племянник, – так с большими подробностями, разъяснял Семион, о родственных узах между им и Гришкой.
– Ты уж тогда, передай им с его бабой, по большущему привету от меня лично, скажи ему, мол твой друг из Пустыни Фролка Харитонов, приветы передал!
– Скажу, скажу. Непременно передам твои приветы Гришке, как только приеду домой, сразу и скажу!
– Ну вот, спасибо! – поблагодарил Фролка Семиона.
Всю дорогу, Семион твердил про себя, чтобы не забыть о фролкиной просьбе, а как стал подъезжать к Мотовилову, из головы выдуло, запамятовал. По приезде на место и разгрузившись, мужики разъехались по домам, чтоб распрячь лошадей и снова собрались в доме Крестьяниновых, чтоб, после трудов праведных, выпить и закусить.