– Какие интимные вопросы! Так ты решила вывести меня на душевный разговор?
– Почему бы и нет, – хихикает она и распускает довольную улыбку, открывающую блестящие белым зубки.
– Есть люди, ради которых хочется действовать, и мне посчастливилось встретить такую девушку…
– Но есть и друзья, ради которых так же хочется действовать, – поспешно перебивает она.
– Очень возможно, но у меня нет таких, – Бориса я отмел тут же, в сущности, он утаскивающий меня на дно индивидуум, от которого я не могу отказаться, потому как с ним меня связывают сильнейшие мальчишеские эмоции, тянущиеся с дорогих школьных годов. – А у тебя?
– Ну, есть. Полно. Ради каждого в той или иной степени готова действовать, кому-то отдаюсь меньше, кому-то больше – естественная череда жизни. Социальной.
– Так а у тебя есть кто-нибудь, ради кого ты готова, сломя голову…
– В самом деле, нет, – тут лицо ее омрачилось. Туманно-серые глазки ее в миг обратились в стекляшки. Она будто бы листала тонкую книжку, каждый лист которой пропитался удушающим унынием. – Это раньше… Раньше было, когда была младше. Тогда много думала о том, что сверну горы и все в таком духе…
– А нынче куда все подевалось?
– Ну вот, – пожимает тонкими плечами она, – прошло. Переросла, видимо, по-другому начала мыслить, смотреть…
Однако верить ей я отказывался. Меня оно не коснется, убеждаю самого себя я, глубоко в душе зная, что однажды оно застанет и меня, сколько бы я не сопротивлялся и не бегал. Угасание не нападет со спины, не кинется на меня диким зверем, нет, оно тихо присядет с разрешения на край скамейки, где в изнеможении буду торчать я, и медленно затянет свою тоскливую песню, и тогда я добровольно приму безразличие за данность, разочаруюсь во всем окончательно и бесповоротно, повзрослею, поменяю отношение ко всему и так далее, и после мы вынужденно подружимся, извлекая какую-никакую выгоду из союза.
– Утратила веру в любовь?
– Какое же смешное слово! – Без улыбки пролепетала она.
– По-моему, очень даже серьезное и требующее.
– И это проходила.
– Ты просто не просекла секрет вечной любви, – и она обращается ко мне лицом с широкими круглыми глазами, то ли открыто высмеивающими, то ли удивленными не знающими, что и думать. Дрожь пробирает, под пледами вдруг становится невыносимо жарко, но отступать я не думаю. – Знаешь, почему о секрете вечной любви не страшно кричать на сцене перед полным залом? Или раскрывать его в книге, фильме… Хочешь, я открою его тебе прямо сейчас? Его не страшно раскрыть, потому что никто не воспримет его всерьез! Читатели, слушатели, зрители лишь посмеются…