– Ничего, не начинай.
Мы продолжаем идти в сторону метро.
– Да, – после небольшой паузы отступает она, – я… Не знаю, что на меня нашло, что я сегодня весь день завожусь по всяким пустякам? Мне часто кажется, что я злюсь на тебя, потому что боюсь потерять…
– Но злоба только отталкивает. Какая собака…
– Ты не собака! – Недовольно перебивает меня Карина, сдерживая крик. Брови ее сводятся, потом, словно от упавшего с небес раскачивания, расслабляются, выпрямляются в привычную прямую линию.
– Я к примеру говорю. Какая собака последует за тем, кто пинает ее?
– Дурацкий пример.
– Это же закон из биологии: живые существа избегают раздражителей, если они является опасностью. Да нет, живые существа избегают любые раздражители. А в нашем случае…Люди уходят от тех, с кем им плохо. Какой смысл подвергать себя терзаниям и горю, когда в мире существует бесконечное количество источников счастья?
– Почему же ты не бежишь? Почему ты нарушаешь законы природы? Для чего, ну правда?
Мы подходим к светофору – сияет закатом красный круг, по дороге медленно катятся машины. Настолько приевшиеся будничные корпусы и цвета, что они не вызывают никакого внимания. Рядом с нами несколько мужчин, они запросто разберут каждое мое слово, мысленно высмеют, если я все же осмелюсь отрыть рот, наивность моего молодого духа… Я тяну с ответом. Мы переходим дорогу, но даже тогда я признаюсь притихшим голосом, почти что шепотом, как бы боясь:
– Потому что люблю.
– Но это неправильно, – вздыхает она. – Однажды ты устанешь, однажды тебе надоест, и ты убежишь от меня! Кому нужна такая жертвенная любовь?
– Мне нужна! – С гордостью заявляю я. – Я никуда от тебя не убегу. Ни за что.
Я сжимаю женскую ладонь, вглядываясь в даль улицы, чувствую, как ее щеки краснеют – это не смущение, это жизненные силы горячат ее белую кожу. Она уловила мое стремление, поддалась ему и теперь готова нестись за мной вперед, как корабль за ветром. Готова биться в этом жизненном цикле, полном непонятностей и абсурдностей, под которые выдумываются законы…
– Тогда я буду стараться меньше злиться… – Теперь Карина с силой, какой немного в ее хрупком теле, сжимает мою руку. Она тянется ко мне, прижимается ко мне, ластится, как кошка. Изредка меня застает мысль, что все это обман, что все ее телесные проявления любви всего лишь уловка, чтобы удержать, чтобы украсть из недр тела что-то еще… Но красть у меня нечего. Даже денег-то нет… – Почему я такая резкая, Андрей? Именно по отношению к тебе?
– Не знаю, – ее резкость именно по отношению ко мне задевает меня сильнее всяких оскорблений и угроз. – Может, из-за обстоятельств?