Нет, не заберут, делаю безразличный вывод я. Парень что-то бурчит, и пара, как-то некрепко сцепив ладони, вальяжно уходят прочь, в сторону метро, оставляя кошку одну.
Карина все пытается завладеть моим вниманием, но я все еще зол: мне так и хочется как бы исподтишка уколоть ее иголкой в бок, задеть за живое из чувства возмездия, но я держусь и в жутком недовольстве хмурю брови.
– Ну, Андрей, – требовательно недовольным тоном гудит она.
– Что? – Наконец тихо откликаюсь я таким тоном, словно никакой ссоры и не было.
– Сколько можно дуться? Неужели тебе приятно вот так вот молчать?
– Нет. Но больше всего мне неприятно от твоих слов.
– Но я ведь сказала правду…
– А мне неприятно твое мнение, – требовательно заявляю я. О кончик носа вдруг разбивается капля. Небо с белыми массивными облаками. Эта капля действует на меня как моментальное успокоительное. Пыл мой затухает, и от злости остаются лишь морщинистые тексты, которые теперь я безэмоционально, как актер, потерявший дар играть, читаю. – И я не желаю слышать ничего о том, как у публичных личностей… Сам разберусь со своими финансами и со своей формулой счастья.
– Возможно, я, действительно, была неправа, – осторожничает она. – Но ты ведь меня прощаешь?
– Прощаю.
– Честно?
– Честно.
В последнее время ложь стала для нас ничего не значащим хитрым приемом. Что тут ломать мелодраму? Когда неискренне, не понимая причины обиды, просят прощения, самый удобный выход – также неискренне простить, не пытаясь ничего доказывать. Она не станет вдаваться в подробности, спрашивать, проговаривать проблему, чтобы в будущем избежать новой стычки, нет, она отступит сейчас, чтобы потом, через неделю или месяц, атаковать снова, с еще большей яростью… И так до тех пор, пока я не сдамся.
– А помнишь, как мы познакомились? – Вдруг накатывает на нее волна воспоминаний, и мне самому неожиданно становится легко на душе…
– Конечно. Такое не забудется. Никогда.
– Я тогда и услышала впервые твои духи…
– Нет, – смеюсь я, – в тот день я не наносил их на кожу. Не было необходимости.
– Ну как же нет! Я точно помню! Мы столкнулись лбами, и я услышала твой аромат. Он вскружил мне голову…
В отрицании я мотаю головой – все она путает. А впрочем, что к этим мелочам прикапываться? Пусть думает, что хочет, лишь бы была счастлива.
– Все ты портишь! Ничего не понимаешь и не помнишь! Андрей, – жалостливо протягивает она, и глаза ее наполняются слезами, – почему же ты не понимаешь мою романтику?
– Может, потому что твоя романтика с жирными элементами лжи? – Чуть ли не кидаюсь в атаку я, однако молчу. Молчи и принимай ложь, закрывай глаза на обиды – вот наша основа отношений.