Я сворачиваю и вместе с тем направляю Карину в сторону ее дома. Прогулку пора заканчивать подобру-поздорову. Никогда еще я не воспринимал себя за такого вредителя. От самого себя на душе мерзко становится оттого, что ее игривое настроение испортилось из-за меня. А вместе с тем обидно, что она практически не верит в меня, не верит, что со временем я получу все необходимые условия самостоятельно, без помощи родственников. Она по резвости юности хочет от своего мужчины все сразу и прямо сейчас. Чертова проблема молодости…
Полутемень. Людей предостаточно. Вместо уличного шума и гама – шепот. Вокруг стеснительно шепчутся, люди боятся повышать голос. Мы медленно лавируем от одной витрины к другой. Древний Египет никогда не вызывал у меня должного интереса. Даже саркофаги и мумии, восхищающие мелких ребятишек, не трогают, оставляют равнодушным. Однако в этом царстве спокойствия и умиротворения, на распутье времени, где воедино собрались духи прошедших эпох, прогулка с Кариной – сплошное наслаждение, и я даже тихо жалею, что раньше мы не додумались посетить Эрмитаж…
Мы забредаем в безлюдный небольшой зал. Плиты с иероглифами в беспробудном сне дремлют за чистыми стеклами, над прозрачностью которых пекутся каждый день… Я ни капли не смыслю в этих экспонатах, но веду Карину дальше с такой целеустремленностью, словно тороплюсь показать нечто особенное…
– Так интересно, что даже не собираешься задерживаться, чтобы успеть осмотреть все? – Отшучивается она.
Странно. Я ожидал, что она станет вглядываться со всем вниманием в каждый экспонат и упрекать меня за спешку и нетерпеливость… Вообще-то, и к самому себе я строил такие ожидания.
– Идем за мной.
Мы выходим в просторный зал с необъятными колоннами. Романтическое затемнение… Витрины слегка подсвечиваются желтыми лампочками. Я озираюсь по сторонам: смотрителя зала не видно, лишь в противоположном углу мирно расхаживает, чуть размахивая сумочкой и направляясь к следующей двери, женщина. Я завожу Карину за колонну. Здесь нас никто не застанет, на камеры плевать…
– Андрей… – С дрожанием в голосе вздыхает она.
Тело размокает – на ногах не устоять… О таком поцелуе, кажется, я мечтал всю свою зрелую жизнь. Более романтичной обстановки не сыскать. К черту все эти Парижи и прочие города любви, к черту домашний уют, к черту приятный ветер и мягкую траву…
Легкий толчок в грудь. Она отстраняется от меня, смотрит осуждающе. Лицо ее сплошь пробирает недовольство, но я-то знаю, что за этими угрожающими оболочками томится маленькая девочка, чье дыхание сбилось, чьи губы, полыхая любовным огнем, страстно требуют продолжения… Я не оказываю давления. Нет. Я тихо отступаю, боясь напороться на гневное раздражение.